Малик вынул свою гумию, одним движением руки распорол рубаху на груди Сулеймана, затем сделал глубокий разрез в форме «V» и, просунув палец под край кожи, резко рванул вверх, так что сантиметров двадцать кожи суданца отделилось с треском от окровавленного мяса. Сулейман завыл от боли и начал судорожно корчиться, стараясь разорвать веревки.

– Ну же! Ну! – Давид склонился над ним. – Скажи нам или я начну …

– Подождите! – всхлипнул Сулейман. – Подождите… Я продал ее принцу Хассан Ибн Азиз для его дяди, шаха Абдолла.

– Когда?

– Позавчера…

По лицу Давида скользнул лучик надежды.

– Пересекли они Красное Море?

– Не знаю…

– Где ты передал ее?

– В доме принца, в новом районе. Мимо не пройдёте – большое здание из красного кирпича в конце проспекта Насера.

Малик взял его за волосы, задрал голову и занес гумию, но Давид остановил его жестом.

– Последний вопрос… За сколько ты продал ее?

– Тридцать тысяч долларов…

– Тридцать тысяч? Всего лишь? – он недоверчиво покачал головой. – Я бы отдал тебе все золото мира…

Он безнадежно махнул рукой, Миранда отвернулась, и Малик опустил гумию, перерезав Сулейману Р.Орабу горло от уха до уха.

Алек Коллингвуд отдал каждому его оружие.

– Пошли!

Капитан вытянулся по стойке смирно.