Вы можете подумать, не так ли, что имея моральное превосходство, мятежники едва ли имели бы нужду в таких отчаянных мерах? Но эти приспособления, полагаю, являются знаком их духовной и моральной деградации.

Послышался одобрительный шепот, а генерал взобрался на лошадь и поскакал прочь от смертоносной бочки. Другие всадники толкались, стараясь занять место позади миниатюрного командующего армией, борясь за внимание этого великого человека, но Макклелан в поисках компаньона на следующую часть поездки сделал жест Пинкертону.

— Приведите сюда своего человека, Пинкертон! — приказал Макклелан, и Пинкертон поторопил Старбака. Они уже несколько дней ждали этой встречи с генералом, встречи, которая не вызывала у Старбака энтузиазма, но Пинкертон на ней настаивал. — Так это и есть ваш посланник, Пинкертон? — свирепо рявкнул Макклелан.

— Да, сэр, и он храбрец.

Макклелан взглянул на Старбака с непроницаемым выражением лица. Они ехали по плоской местности мимо потрепанных полей, темнеющих топей и мокрых сосен. По берегам ручейков цвели гиацинты, но больше в пейзаже не было ничего привлекательного или веселого.

— Ваше имя? — рявкнул Макклелан Старбаку.

— Старбак, сэр.

— Его брат, сэр, один из самых ценных моих сотрудников, — Аллен Пинкертон махнул своей трубкой в сторону Джеймса. — Он за нашей спиной, сэр, если вы захотите его поприветствовать.

— Несомненно, прекрасно, — беспомощно произнес Макклелан и снова замолчал. Старбак искоса поглядывал на командующего войсками янки и видел низкорослого и коренастого человека с русыми волосами, голубыми глазами и здоровым цветом лица.

Генерал жевал табак и время от времени сплевывал струю на дорогу, не забывая как следует наклониться в седле, чтобы ни одна капля не запачкала мундир или до блеска отполированные сапоги.

— Вам известно, что было в доставленном вами послании? — внезапно спросил у Старбака Макклелан.

— Да, сэр.

— И? И? Что? Вы с этим согласны?

— Конечно, сэр.

— Плохо дело, — произнес Макклелан, — плохо дело, — он снова замолчал, и Старбак заметил, что французский офицер с сардоническим выражением лица подъехал поближе, чтобы слышать разговор. Макклелан тоже заметил француза. — Видите, полковник Лассан, с кем нам приходится сражаться? — генерал повернулся в седле лицом к французу.

— И с кем же именно, мой генерал?

— С превосходящими силами противника, вот с кем! С врагом, у которого вдвое больше солдат, а чем занят Вашингтон? Вам это известно? Они не дают корпус Макдауэлла нам в подкрепление. Во всех военных летописях, полковник, в истории всех войн, известен ли вам подобный пример предательства? И почему? Почему? Чтобы защитить Вашингтон, на который никто и не нападает! Идиоты!