- Горячее местечко, Старбак! - он имел в виду отвальную яму у железной дороги.

- Мне жаль, что мои ребята побежали.

- Дорогой мой, мои тоже драпанули! Бросились врассыпную, как куры со двора! - Хадсон не стал подчеркивать, что у его людей не было другого выбора, кроме как бежать, как только Медликотт обнажил их фланг. - У вас есть часы? - спросил полковник. - Янки прострелили мои, видите? - он показал Старбаку разорванный кармашек от часов. - Пуля прошла прямо через них, не задев меня, но часы всмятку. Какая жалость. Они принадлежали моего деду. Время показывали отвратительно, но я их любил и надеялся передать своему сыну.

- У вас есть сын? - спросил Старбак, почему-то удивленный этими словами.

- Уже три, и целый выводок дочерей. Том - мой старший, сейчас ему двадцать четыре, он служит адъютантом Ли.

- Ли! - Старбак был впечатлен. - Самого Ли?

- Бобби собственной персоной. Приятный человек. Но всё равно, часы жаль, - полковник достал из порванного кармана осколок стекла от часов.

- Коффмэн! - позвал Старбак. - Который час?

Коффмэн унаследовал от отца старинные часы, и теперь выудил этот механизм в форме луковицы из внутреннего кармана и с щелчком открыл.

- Половина пятого, сэр.

- Должно быть, утром остановились, - предположил Старбак. - Не может быть, что уже так поздно.

- Но взгляните на солнце! - сказал Хадсон, давая понять, что день и правда клонится к вечеру.

- Тогда где же Ли? - спросил Старбак. - Я думал, он идет нам на подмогу.

- Я понял, что лучше всего планировать военные действия, исходя из двух похожих принципов: то, о чем говорится с полной уверенностью, никогда не произойдет, а то, что объявляется невозможным, неизбежно случится. На войне не бывает хороших новостей, - торжественно заявил Хадсон, - бывают только менее плохие. Ох ты, дорогуша, - это мягкое ругательство было вызвано возобновлением ружейной стрельбы из леса. - Полагаю, мой дорогой Старбак, что республиканская партия опять требует к себе внимания. За дело, за дело.

И буря разразилась снова.

Преподобный Элиял Старбак пытался понять, что происходит. Не так уж многого он хочет, подумал он, всего лишь осмысления. Война - столь же рациональное занятие, как и любая другая человеческая деятельность, и должна, по его мнению, поддаваться анализу, но кого бы из старших офицеров он ни расспрашивал, что именно случилось в западном лесу, всегда получал разные ответы.

Один генерал сказал, что Север атакует, но при этом его люди растянулись на лугу, играя в карты и покуривая трубки.

- Всему свое время, всему свое время, - ответил генерал, когда священник спросил, почему его люди не участвуют в атаке. Один из штабных офицеров генерала, высокомерный юноша, явственно показывая свое неодобрение вмешательства штатского в сражение, сообщил преподобному Старбаку, что Джексон отступает, а янки его преследуют, и что суматоха в лесах была вызвана ни чем иным, как шумным арьергардом.