— Я вас поведу, ребята! — крикнул Мейтленд. — Только победа! Встать! Готовьсь!

Старбак схватил лошадь под уздцы до того, как Мейтленду предоставилась возможность отправить солдат в преждевременную атаку. Нат развернул лошадь в сторону леса и хлопнул ее по крупу. Мейтленду удалось удержаться в седле, и он ускакал с криками и сверкая саблей. Произведенный им шум потонул в звуках яростной стрельбы где-то на юге.

— Не стреляйте, ребята, — приказал Старбак. — Не стреляйте.

Сержант Кейз уставился на ни о чем не подозревающих канониров. Он испытывал искушение выстрелить в их сторону, как только началась атака на церковь данкеров, и тем самым лишить Старбака победы, предупредив канониров об опасности, но у сержанта осталось лишь две пули для винтовки Шарпса, и он не решился потратить одну из них. Его ненависть к Старбаку подпитывалась тем, что он считал непрофессионализмом майора. Вскоре, как полагал Кейз, батальон настолько уменьшится, что прекратит свое существование, и что тогда останется от обещания Деннисона? Кейз хотел стать офицером и жаждал командовать Желтоногими, которых планировал вымуштровать и превратить в лучший батальон армии Конфедерации, но сейчас Старбак угрожал еще больше проредить батальон. Это было поведение любителя, думал сержант, клятый непрофессионализм.

В лесу раздался боевой клич мятежников. Свинерд крикнул из тени:

— Вперед, Нат! Давайте!

— Не стрелять! — крикнул солдатам Старбак. — Ждите!

В ответ на атаку мятежников последовал треск винтовочных выстрелов, а потом более громкий залп, когда мятежники выстрелили в янки. Канониры оживились. Дуло ближайшей пушки нацелили примерно туда, где разместились застрельщики Старбака, и Нат молился, чтобы их не задела картечь. Он наблюдал, как капитан расчета пригнулся в стороне и дернул за шнур, чтобы фрикционный запал царапнул по трубке. Орудие резко откатилось, а из его дула в сторону леса вырвалось пламя и дым.

— Пли! — крикнул Старбак. Сквозь треск винтовок он смутно расслышал клацание пуль о пушку. Старбак вытащил револьвер. — В атаку!

Он выбежал из леса и увидел, что канонирам серьезно досталось. Командир расчета упал на колени, одной рукой держась за живот, а другой — за колесо пушки. Двое других артиллеристов упали, а остальные были в замешательстве — то ли перезаряжать, то ли узнать, откуда исходит опасность.

Желтоногие пошли в атаку. Орудие стояло за перекрестком главной дороги со смоктаунской, и на пути солдат валялись остатки изгородей, но они перепрыгнули через балки и побежали дальше с максимальной скоростью, на которую были способны их усталые ноги. Теперь началась гонка между изможденной пехотой и раненым расчетом, который пытался развернуть Наполеон дулом к атакующим. Раненый канонир держал заряд картечи, готовясь опустить его в дуло, но потом увидел, что гонка проиграна, бросил снаряд и побежал на восток, подтяжки щелкали его по ногам, пока он хромал прочь.