— Заряжай! — скомандовал он, вскакивая.

На врага Шарп не смотрел: успеют или не успеют — теперь все зависело от них самих. Он поднял палаш и внезапно успокоился, ощутив тяжесть настоящего оружия.

— Приготовиться к атаке!

Красномундирники уже убрали шомпола и теперь поспешно пристегивали к почерневшим дулам штыки. Кавалеристы Локхарта, из которых лишь у немногих были пистолеты, обнажили сабли.

— Цельсь!

Шеренга ощетинилась штыками. Шарп позволил себе взглянуть на противника и увидел, что маратхи еще орудуют шомполами.

— Огонь! — Мушкеты выплюнули языки пламени. Вслед за пулями на траву полетели тлеющие обрывки пыжей. — Вперед! — крикнул Шарп и сам устремился навстречу маратхам, увлекая за собой правый фланг. — В атаку!

Рота, понимая, что в запасе у нее считанные секунды, побежала за ним.

Справа грянул еще один залп. Краем глаза Шарп успел заметить, что капитан-шотландец, наспех построив шеренгу из дюжины солдат, успел ударить по врагу с фланга, прежде чем противники сошлись в рукопашной.

— Вперед! — орал Шарп.

Его гнал страх, страх того, что он просчитался, потерял время, и что маратхи расстреляют их в упор, с нескольких ярдов, но поправить что-то было уже невозможно, и он мчался изо всех сил, видя перед собой только приближающуюся белую цепь.

Хавилдар, командовавший ротой Кобр, при виде бегущих в атаку британцев растерялся. Вместо того чтобы открыть огонь, он приказал пристегнуть штыки. Именно этим и занимались его солдаты, когда из-за дымовой завесы выкатилась красная волна. Шарп обрушил палаш на первого попавшего под руку маратха и почувствовал, как широкий клинок разрубил плоть и скользнул по кости. Он еще успел сделать выпад и пнуть противника в пах, когда взявшийся неизвестно откуда Элай Локхарт довершил дело ударом сабли. Рядом двое горцев ловко орудовали штыками. Шарп рубил, колол, резал, отбивался и отмахивался. Ярость, рожденная нервозностью, не отпускавшей с самого начала атаки, придавала сил. Едва ли не каждый удар достигал цели. Какой-то сипай, обманув хавилдара ложным уколом, отбил выпад и вогнал штык в живот врагу. Кобры не выдержали. Солдаты в белых мундирах поворачивались и бежали к воротной башне, туда, где кипели, поднимаясь над выступом, клубы дыма. Том Гаррард пнул лежащего маратха, попытавшегося прицелиться в него из мушкета. Бой заканчивался, и красномундирники уже начали обыскивать убитых и раненых.

С фланга подошел капитан-шотландец. Судя по крылышкам на эполетах, он командовал ротой легкой пехоты.

— Не знал, что семьдесят четвертый здесь. Или это тридцать третий? — Капитан удивленно уставился на мундир прапорщика, и Шарп только теперь заметил, что пристеганный Клер на скорую руку белый кант отпоролся, и из-под него проглядывает прежний, красный.