— Бегом! Бегом! Не останавливаться! — крикнул Шарп.

Бегом? Легко сказать! Люди шатались от усталости и спотыкались, ножны били по ногам, сумки прыгали, солнце безжалостно палило, а высушенная, спекшаяся земля взрывалась фонтанчиками пыли. Слева, за рвом, слышалась неистовая какофония мушкетной пальбы; красномундирники стреляли по укреплениям, но защитников башни надежно скрывал внешний парапет. Им даже удалось развернуть пушку навстречу неожиданной угрозе с тыла.

— Бегом! — прохрипел Шарп.

Горло пересохло. Страшно хотелось пить. Пить и есть. Но больше всего — драться. С башни дали залп, и она окуталась дымом.

Противник был и справа, но оттуда почему-то не стреляли. Более того, маратхи даже не пытались выстроиться в боевой порядок. Сбившись в кучку под стеной, огораживавшей какие-то сады, они безмятежно наблюдали за происходящим. За деревьями виднелось строение. Огромное! Настоящий дворец! Там, в самом сердце Внутреннего форта Гавилгура, наверняка могли притаиться тысячи воинов. Если они ударят во фланг, подумал Шарп… Нет, нельзя предполагать худшее. Надо сосредоточиться на главном, а главное сейчас — добежать до башни, смять сопротивление, вырезать всех и открыть ворота.

Громыхнула пушка. Ядро ударилось о плотно спрессованный песок ярдах в пятидесяти от Шарпа и, подпрыгнув, пролетело высоко над головой. Парапет затянуло дымом, и мушкеты замолчали. Только бы дым подольше не рассеивался. Он скривился от режущей боли в боку. Ребра еще ныли, заставляя поминать Хейксвилла. И все-таки Шарп знал, что они застигли противника врасплох, а если враг захвачен врасплох, то он уже наполовину разбит.

Дым над башней расползся, но ненадолго — со стены тут же ударили мушкеты. Шарп повернулся к наступающей цепи.

— Живей! Вперед!

Справа стояли жалкие лачуги, сооруженные из веток и валежника и укрытые дерюгой. Там, где пылали недавно костры, лежала зола. Неподалеку ржавел пушечный лафет. Дальше лежало расколотое пополам каменное корыто. За ним — старинная деревянная лебедка, обожженная солнцем до цвета кости. Из-под ноги выскользнула маленькая коричневая змейка. Худая как щепка женщина с ребенком на руках промелькнула, перебегая из одного убежища в другое. Выглянувшая из покинутой лачуги кошка угрожающе зашипела. Шарп проскользнул между двумя деревцами. Пуля разметала слежавшийся пепел. Другая звякнула, ударившись с ржавый лафет.

От пота щипало в глазах. Шарп моргнул и увидел, что проход к внутренней стене забит солдатами в белой форме. Стена тянулась на добрую сотню шагов, и подняться к стрелковым ступеням можно было по каменной лестнице, начинавшейся сразу за воротами. Кэмпбелл со своей ротой бежал как раз к этим воротам, и Шарп находился сейчас на одной линии с ним. Ему предстояло пробиться вверх по лестнице, и он знал, что сделать это невозможно, что там просто не пройти. Снова бухнула пушка, на сей раз картечью, и перед цепью закружились пыльные вихри.