Никто даже не улыбнулся. Ответом Туллу стал дружный стон; правда, это был скорее стон согласия, нежели отказа.

– Когда мы дойдем до него, первые две шеренги – двенадцать человек – образуют небольшую черепаху. Первая шеренга – прислонитесь к стволу, прикрыв щитами голову. Вторая шеренга, вы встанете позади них на колени и тоже приподнимете щиты. Третья шеренга, разделитесь пополам и защитите их с боков. Четвертая шеренга, вы пойдете со мной. По моей команде вы по щитам перейдете на другую сторону. Эти дикари ничего не поймут! Всем все понятно? – Тулл принялся расхаживать вдоль строя, вглядываясь в солдатские лица.

– Ничего не получится, – процедил сквозь зубы Пизон. Они с Вителлием были в четвертой шеренге. Солдаты любили прихвастнуть, что по черепахе может проехать упряжка волов вместе с телегой. Но это все враки. Солдаты, конечно, легче волов, подумал Пизон, но все же…

– У тебя найдется идея получше? – бросил в ответ Вителлий.

Такой не нашлось, и Пизон прикусил язык.

– Когда на ту сторону перейдет последний солдат, следующая центурия образует новую черепаху, и наши первые две шеренги перелезут на другую сторону. Последними пройдут женщина с ребенком. После нас то же самое проделают солдаты следующей когорты, и так далее. Мы не остановимся, пока не отбросим варваров за насыпь. После чего можно будет сдвинуть ствол с дороги. Фенестела, ты меня слышал? – крикнул Тулл.

– Слышал, центурион.

– Передай мою команду дальше! – с этими словами Тулл занял свое обычное место и повел когорту вперед, правда, уже шагом.

Если Пизона предыдущие два дня терзал страх, то сегодня он терзал его в два раза сильнее. По спине катился противный, холодный пот. Кишки в животе сворачивались тугим узлом. Ему постоянно хотелось то по малой нужде, то по большой. Судя по вони, бившей ему в ноздри, кое-кто успел сделать и первое, и второе. Чтобы не последовать их примеру, Пизон собрал в кулак остатки самоуважения, тем более что с одной его стороны шагал Тулл, а с другой – Вителлий.

До поваленного ствола оставалось шагов двести.

Двести шагов под нескончаемый барритус. Казалось, будто все дикое воинство Арминия вскарабкалось на насыпь, чтобы распевать этот устрашающий гимн и всячески поносить римлян. Впрочем, нападать варвары не спешили. Даже не выпустили ни одного копья, что лишь усилило дурные предчувствия Пизона. Дикари ждали, когда они сгрудятся перед преградой.

Сто пятьдесят шагов. Из-за ствола, пусть даже заглушаемый барритусом, явственно доносился шум схватки. Пизон рассмотрел на той стороне несколько десятков голов и кончиков копий. Одни боги ведали, сколько их там – может быть, сотни. Кто знает, вдруг по ту сторону поваленного ствола они попадут из огня да в полымя. Если уже не попали… Сто двадцать шагов.