– Ицамны?! Мешики скоро будут здесь! Они уничтожат нас, если ты ничего не предпримешь!

Халач-виник вздохнул и ощутил внезапную боль внутри – будто пчела укусила. Копан поморщился, сосредоточившись на ощущениях. Боль схватила сердце острыми когтями оцелота. И тысячи мелких насекомых злобно вонзили в него жала. Слова жены превратились в монотонный гул.

"Может быть, встать и тогда полегчает?" – осторожно, стремясь не потревожить ноющую грудь, Копан поднялся и прошёл к окну. Вид на долину и людей, мельтешащих там, отвлекли, успокоили правителя, и он опять услышал Уичаа.

– … верни сына!

Халач-виник обернулся к жене. Подол её белоснежной одежды неожиданно привлёк внимание – на нем ярко выделялись красные пятна. Значит, перед тем, как идти к нему и снова спорить, Уичаа была в храме, где говорила с духами и приносила жертву богам.

Правитель подошёл к супруге вплотную, и тут словно ожил запах сожжённых трав. Одежда и длинные волосы Уичаа пропитались им, незримо заполнившим пространство. Запах проник в Копана, будоража совершенно неведомые ему чувства. Страх, горечь, вперемешку с ожившей болью, вновь сжали сердце верёвочным силком.

Правитель внимательно посмотрел жене в глаза. Они были расширены и полыхали гневом. В них Копан ощутил силу и мощь потустороннего мира, жар и властный напор. Создавалось впечатление, что невидимое покрывало, некая могущественная сеть жёсткой хваткой окутала его, буквально парализовав. Пропали мысли и чувства. Он оглох, ослеп и потерял способность говорить. Неведомая сила легко втянула халач-виника в омут распахнутых глаз Уичаа и закрутила.

Копан полетел через голубые, черные, розовые и зелёные вихри, которые змеями переплетались между собой, величественными столбами уходя ввысь и не имея начала и конца. Как живые, шевелились разноцветные стены, создавая коридоры и ниши.

И тут он увидел страну майя, Коацаок, в руинах и огне, жителей, бегущих от пожара. А над всем этим, в развевающемся плаще, с поднятыми к небу руками, главного жреца Ицамны.

Потемнело. Халач-виник попал в грозовую тучу. Внезапно она исторгла потоки дождя, и Копан поёжился, ощутив приятную влагу, за которой тут же последовал ледяной холод. Он вздрогнул: частые и внезапные вспышки молний – гнев богов – ослепили, заставив покинуть мир духов.

Словно пьяный, правитель отшатнулся от жены. Вся его сущность, неприученная к общению с могущественными силами, после Откровения взывала к немедленному покою. Без сомнения – боги через жену приоткрыли тайну будущего, послали предупреждение.

Уичаа, привыкшая к магии, быстрее мужа пришла в себя. Она полагала, что халач-виник все понял. Однако, как оказалось, её усилия оказались напрасными.