– Я сегодня принесу жертву нашему великому богу Ицамне. Если она будет принята, то завтра же гонцы уйдут в Майяпан с моим разрешением на брак сына Кинич-Ахава и Иш-Чель, – увиденное правитель отодвинул в глубину памяти, спрятал, чтобы когда-нибудь над ним подумать. Ведь это боги Уичаа показали ему будущее, а не Ицамна приоткрыл завесу тайны.

– Но, почему?! – в отчаянии Уичаа взмахнула руками, зная – если Копан решил, то только Ицамна мог повлиять на его мнение, а бог всегда благосклонно принимал от правителя жертву.

В семье халач-виник на упрямство жены смотрел снисходительно, даже когда она, усиленно храня обычаи и ритуалы сапотекского бога дождя и молний Косихо-Питао, прививала их наследнику. Сын, по малолетству, уступал матери, однако, повзрослев, резко пресёк её нежные увещевания и признал, что есть только единый верховный бог-покровитель всех майяских городов и имя ему – Ицамна. Спорить с ним было совершенно бесполезно – такой же упрямый характер, как и у отца.

Уичаа с трудом скрыла досаду после неудачной попытки приоткрыть мужу тайну будущего и предостеречь его от политической ошибки. Теперь же она лишь утвердилась в своём подозрении – на решение Копана повлияло то, что будущая невестка приходилась ему племянницей. Правитель словно не желал замечать грядущего столкновения с мешиками.

А ведь духи предупредили!

Все народы плодородной и цветущей Долины Озёр склонились перед новой силой – воинственными мешиками, и непокорёнными остались только дикие отоми, сапотеки и майя. Куда направятся воины из Теночтитлана? Уичаа не питала сомнений – молодое государство мешиков постепенно расширяло свои границы, и ничто не могло остановить захват новых земель. Верховным божеством мешиков являлся Уицилопочтли – бог войны, и он требовал многочисленных ежедневных жертвоприношений.

Народ Анауака направится в Коацаок – к вратам земель майя.

Упорное сопротивление сына, молчаливое попустительство со стороны отца выводило Уичаа из себя. Несколько дней назад Кинич-Ахава известил, что отправляется в Майяпан за невестой и будет там ждать разрешения родителей и свадебных послов, а пока отработает положенный выкуп.

Однако не это злило Уичаа – сын мог ещё вступить в брак, но был влюблён в невесту и не желал слышать о брачном союзе с мешиками. Пока Копан не объявил официального решения, еще оставалась надежда, но то терпение, с которым он отвечал Уичаа, граничило с безразличием.

Завеса тайны будущего, приоткрытая сегодня, не сыграла отведённую ей роль. Копан в своей гордыне и желании следовать прежним путём несгибаем. К тому же это её боги, духи лесов и земли показали будущее. А правитель верит только своим жрецам…