– Германия направляет вам указания и приказы?

– Нет, что вы! Просто наши разведки тесно связаны, у нас общие враги, и общие друзья. Поэтому, наши коллеги, собрав на вас доступную информацию, пришли к выводу, что вы можете быть полезным. Я тоже не сидел, сложа руки, навел о вас справки, и полностью разделяю мнение германских коллег. Но решил внести некоторые изменения в способы привлечения вас к работе. Делать из вас простого агента мне не хочется, у вас есть хорошая коммерческая хватка. У вас уже имеются устойчивые связи среди коммерсантов. Грех всем этим не воспользоваться. Для начала отправим вас в Германию учиться премудростям разведки, а когда вернетесь, получите чин лейтенанта нашей армии. Планирую оставить вас рядом с собой.

– Чем я буду заниматься?

– А это мы, Генрих, обговорим позже.

– Долго я буду отсутствовать в Вене? Аренду дома продлевать?

– Продлевайте. Вам же нужно будет где-то проживать по возвращении, в кабинетах генерального штаба ночевать воспрещено, – сказал с улыбкой Фердинанд. – Так вы готовы поступить на службу?

– После долгих и мучительных размышлений, я принял непростое для себя положительное решение. Но теперь меня терзают сомнения: буду ли я столь полезен нашему генеральному штабу, не пожалеете ли вы о своих стараниях относительно моей скромной персоны? Но, сказав «да», решения менять не буду.

– Вот и хорошо, решение достойное настоящего мужчины. Две недели на приведение всех ваших дел в порядок достаточно?

– Вполне.

– Тогда встречаемся у вас через две недели.

После ухода подполковника я хоть немного расслабился, а то было какое-то давящее чувство. Мой Крестный одобрил мое сотрудничество с Австро-Венгерской разведкой, пожелал успехов и даже разрешил посетить семью. Я надеялся в ближайшие дни незаметно отправиться в Швейцарию. Но намерения так и остались намерениями. Штайнлиц обложил меня наблюдением так плотно, что казалось его сотрудники, ночуют в моей спальне. Ни о какой поездке не могло быть и речи. Скрыться от наблюдения я бы смог, но тогда возникнут вопросы, где был и что делал, а накануне внедрения промахи допускать нежелательно. Скрепя сердцем согласился с неизбежным.

Все связи временно передал Леманну, обратив его внимание на агента «Юргена», вернее на характер его информации. Её, в смысле информацию, Крестному надо отправлять частями, маскируя под сообщения британского агента. Мы так договорились с Тереховым, чтобы прикрыть «Юргена» если его информация случайно попадет в германскую разведку.

Город Магдебург я не посмотрел. С вокзала на извозчике отправился по адресу, указанному мне Штайнлицем. Передал там запечатанный сургучовой печатью пакет невзрачному человеку. В отдельном кабинете, мой багаж был тщательно проверен, книги и журналы изъяли. Затем наступила очередь расстаться с одеждой, меня обрядили в какой-то то ли мундир, то ли арестантскую робу, толком не разберешь. Перед переодеванием с моей внешностью поработал цирюльник, лишив тело волос во всех местах. Похоже, в школе опасаются появления разной живности, живущей в человеческих волосах.