Поначалу так и было. В первые месяцы жандармы трудились без продыху, напуская страху на всяких революционеров. И, заметьте, Станислав Владимирович, удалось стабилизировать ситуацию в стране. Притихли и попрятались по укромным местам эти гадкие персоны. Да и вы, лично, свою верную руку приложили к этой очистительной процедуре.

А затем наступило успокоение всех и вся. Но эта революционная свора, готовая терзать государство, не успокоилась, а, набрав больше сил, уверенно поднимает голову по всей России. Эсеры, меньшевики, большевики, монархисты, анархисты и еще бес его знает какие «исты» встречаются на каждом шагу, заполонив все улицы столицы и крупных городов. Никто их не препровождает в места с суровым климатом, хотя в их речах и действиях четко просматриваются призывы к свержению существующей власти. Иноземные послы рукоплещут и нашему императору говорят, что обилие разномастных партий в стране, это один из признаков демократизации общества, развития самосознания народа.

– Может, в других странах такое положение дел можно рассматривать, как демократию, то у нас, это приведет к всеобщему обвалу общества, – поддержал я высказывание Терехова.

– Не готова у нас общая масса людей принять идеи революционеров. Где-то вычитал понравившиеся мне слова Пифагора: «Есть три реальных угрозы человечеству: материализм ученых, невежество священников и хаос демократии». Трудно спорить с древнегреческим философом – зрил он в самый корень.

– Да-да всецело согласен. Вот посмотрите, Станислав Владимирович, Германия, Австрия, Турция и Италия готовятся к войне, ни для кого теперь не секрет, кто станет объектом нападения, и кто в эту войну ввяжется. Естественно, Россия всеми силами и средствами станет помогать французам и британцам. Помогать тем, кто натравливает ту же Германию на нас. Не парадоксально ли выглядит такая ситуация? А добавьте к этим бедам работу всяких социалистов внутри страны во время войны. Это может обернуться катастрофой!

– Трудно с вами, Александр Петрович не согласиться. Во многих акциях против России просматривается интерес лягушатников и островитян.

– Вот-вот, даже у вас в Вене тоже отметился французский посол, полез в заминированный дом за «горячими» новостями, там и остался навсегда. А ведь, как мне докладывал Леманн, всю эту комбинацию разработали и осуществили французы. Да, что я вам рассказываю, вы и сами принимали участие в освобождении женщин.

– Принимал.

– Ладно, все это эмоции, давайте поговорим о вашей будущей работе в австрийской разведке.

– Я толком не знаю, чем я буду заниматься. Есть какие-то на меня виды у Штайнлица, но ничего конкретного он мне не сказал, все будет известно после моего отпуска.