- Я не намерен с вами обсуждать политику и действия государя, - как можно холодно произнес Сергей, сделав особое ударение на персоне генерала. - Та инертность и нежелание расшевелить приданные вам вооруженные силы, которые вы демонстрируете, только укрепляет меня в мысли о том, что Его Величество поступил невероятно мудро, направив меня и моих людей. И раз вы всячески противитесь тому, чтобы подготовить армию к скорым военным действиям, то я, пожалуй, покину ваш кабинет, ибо нам с вами более говорить не о чем. Честь имею.

Из резиденции Линевича, Скиф удалялся быстрым шагом. До дома он решил пройтись пешком, чтобы во-первых - остудить голову, во-вторых - обдумать , за коим чертом он полез в бутылку и нахамил высокому военному чину, а в-третьих - оценить перспективу своего дальнейшего пребывания здесь.

Что ж, несмотря на всю неприятность ситуации, из встречи с врио командующего сухопутными войсками, действующими против Японии, он вынес уверенность в том, что без срочного вмешательства, сухопутная часть войны с Японией пойдет по уже заготовленному сценарию - поражения, поражения, отступления и снова поражения....

С этим следовало что-то делать. И срочно.

Вечером того же дня Сергей поделился своими впечатлениями с Кацо и Ресвальдом.

- Такие вот пирожки с котятами, братцы, - подвел он итог. - Должности у нас есть, власть у нас есть, да вот все же не выходит ничего. Нас просто не хотят слушать.

- Может удастся Куропаткина перенацелить? - Предложил Илья. - Втемяшить ему, что оборона и отступление - не залог успеха.

- Да нет, Илья, - Ресвалью устало вздохнул. - Здесь так не пройдет. Нас хоть и направили сюда и наделили погонами, да вот что-то с полномочиями у нас непорядок. Линевич ставит палки в колеса, ссылается на неточность указаний из Петербурга - кто мы такие и с чем нас едят. Вот и получается - все обо всем знаем, да изменить не можем.

- Это вовсе необязательно, - Сергей взял из секретера лист бумаги и карандаш. - Перво-наперво, необходимо доложить о происходящем Модусу - все же как-никак начальство, а так же - продублировать в Петербург Малкольму. Пусть Корпус напряжет свои булки и донесет до Николая, что тут военная содомия процветает. А мы тем временем сделаем вот что...

***

Телеграммы в Питер и Порт-Артур ушли поздно вечером. Сообщения сперва пришлось зашифровать, дабы скрыть его истинное назначение. Впрочем, на мукденском телеграфе и без того косились на Скифа, который принес на отправку два листа, испещренных цифрами.

Шифр, которым Илья снабдил каждого руководителя группы, был до невероятного прост, смешон, а потому и надежен.