Загудев двигателями эсминец приблизился, догнав негромко урчавшую мотором лодку в которой было с десяток моряков.

— Товарищ подполковник? — опознал меня сидевший на корме шлюпки молодой офицер. Я его сразу узнал по рыжим вихрам, это был старший лейтенант Ветров, он был командир БЧ–3 на эсминце. Тот еще гуляка, во время перехода через Панамский пролив он на спор загарпунил акулу.

— Он самый, лейтенант. Наши все на корабле? — спросил я, имея ввиду своих музыкантов.

— Так точно, товарищ подполковник. Мы думали, вас только вечером найдем.

— Вы одни? — первым делом спросил я.

— Сюда направляется эскадра под командованием адмирала Октябрьского. Они в трех днях пути.

— Отлично, — обрадовался я, и тут же стал командовать: — Меня на эсминец. Самолёт поднять на палубу и разобрав убрать в трюм. Потом отправим его под Москву, в Центр боевой летной подготовки как наглядное пособие. Вы до Австралии не успели дойти?

— Никак нет, товарищ подполковник, — ответил лейтенант, наблюдая, как моряки помогают мне попасть в лодку.

— Отлично. Давай на эсминец… И еще лейтенант, у немцев тут недалеко секретная база, там у них самолеты в виде тарелок, если увидите не пугайтесь, а стреляйте наверняка.

— Ясно, товарищ подполковник, — серьезно кивнул Ветров: — Союзники что–то трепали про подобное в Перл—Харборе, но мы думали байки.

— Я с этими байками чуть не схлестнулся, ладно их отозвали, — буркнул я.

В это время шлюпка вернулась к эсминцу, и через веревочный трап я оказался на борту.

Черт возьми, как хорошо–то оказаться среди родных, и хоть немного знакомых лиц.

Меня почти мгновенно окружила толпа, как моряков, так и моих музыкантов. Крепко обняв ближайшего моряка, могу ошибиться, но вроде это был боцман и, не обращая внимания на похлопывание по плечам и радостные возгласы, я нашел глазами командира «Разящего» и взмахом руки призвав к тишине, скомандовал:

— Срочное собрание офицеров, нужно кое–что обсудить. Думаю, скоро нам придётся вступить в бой. Примите к сведенью, что у противника есть авиация.

— Усилить наблюдение за воздухом. Рязанцев, самолет в трюм, не нужно давать японцам повод для протеста. После погрузки, малый вперед по старому курсу! — немедленно стал командовать Зайцев.

— Есть!

— Есть!

— Есть!.. — козыряли офицеры и разбегались по боевым постам. Кто к зениткам, кто в рубку, а кто и на нос, заниматься подъёмом «Митсубиси» с воды.