Естественно времени мы старались не терять, бесчисленное множество наших новоявленных агентств недвижимости сбивались с ног, оформляя сделки по смене хозяев всего, что было доступно. И самая главная проблема у них возникла из-за того, что в условиях повального бегства перестали работать многие юридические конторы. Да уж, всего не предусмотришь.

И еще один момент, который я хоть и учитывал, но не ожидал, что он окажется настолько серьезным. Пока СССР и США бодались где-то там далеко, а угроза уничтожить все живое на земле считалась преувеличением, Европа хоть и интересовалась развивающимся конфликтом, но не вмешивалась. Однако ситуация резко изменилась и теперь угроза уничтожить жизнь на планете не казалась такой уж невозможной, в это время в головах многих политиков вдруг произошло просветление, а своя рубашка оказалась ближе к телу. В таких условиях, европейская дипломатия мгновенно активизировалась и стала активно интересоваться «какого черта» большие парни собираются выяснять отношения в посудной лавке. Первое время Соединенные Штаты пытались отмалчиваться, но долго держать рот на замке не получалось, то там — то здесь официальные лица нарушали обет молчания, но толку от этого было мало, так как в основном все вопросы они переадресовывали президенту самой демократичной из всех самых демократичных стран. Даже Хрущев не стал делиться своими соображениями, а заявил, что понятия не имеет, отчего разгорелся весь этот сыр-бор. Такое положение дел Кеннеди жутко раздражало, оправдываться перед кем-либо кроме собственного конгресса он не считал достойным.

Таким образом, нами, имеется ввиду «Дюпонами», был забит первый серьезный клин в отношениях с заокеанскими союзниками, только ради этого стоило начинать всю эту бодягу. Ну и американцы тоже немного поубавили спеси, если раньше они не считались с мнением других, то теперь воинственная риторика потеряла часть своей энергетики и выглядела со стороны уже не так убедительно как раньше.

* * *

— Что это еще за «Посейдон» такой, — кричал Хрущев на заседании политбюро ЦК потрясая переданными ему Семичастным документами, — какие такие еще пятнадцать бомб в двести мегатонн? Мы же свернули эти испытания.

Все потихоньку начали коситься на Малиновского, только он был в курсе всех планов, связанных с применением ядерного оружия. Шелепин, в отличие от других, не стал делать вид, что ему не интересен ответ на этот вопрос и, приподняв брови в немом вопросе, прямо посмотрел на маршала. Родион Яковлевич поняв, что отмолчаться за столом не получится, с досадой резко опустил ручку на свой блокнот, в котором постоянно что-то записывал. Несмотря на явное раздражение, Хрущев нашел в себе силы проявить терпение и не подгонять Малиновского с ответом.