— Небось, опять стянуть что-то попробовал? — спросил Антон. С манерами Льяти он уже был знаком.

— Ну… — тот глубокомысленно опустил взгляд на пальцы босых ног. — У них там всякие штуковины железные, — он вновь повел руками, изобразив что-то вроде автомата. — Я просто посмотреть хотел, честно-честно, а они!..

— По шее тебе дали, — закончил Сергей. — Партизан недоделанный. Ты скажи лучше, куда нам сейчас идти.

— Да вон туда, — Льяти показал влево-вниз. — Там брод. А напротив ручей в реку впадает. Пойдем вдоль него — и завтра уже будем у Хоргов.

— А кто это — Хорги? — спросил Антон. Ни о чем таком Льяти им не говорил, то ли просто забыв, то ли…

— Ну, это племя такое, — Льяти вздохнул. — Вроде нас… то есть, из такого же мира. От них новости узнаем, и вообще…

— А Хоруны к ним как относятся? — спросил Сергей.

Льяти вздохнул.

— А никак. То есть, дань заставляют платить, а так не трогают. Живут, и ладно.

Антон недовольно мотнул головой.

— Ты же сам говорил, что они в рабство всех берут. А тут…

— А вот договорились как-то. Не знаю, как. Я мало у них был. Скользкие они какие-то…

— Тогда, может, обойдем? — предложил Сергей.

— А новости? — возразил Льяти. — Я же давно очень тут был, сам-то ничего не знаю. То есть, раньше знал, но тут же всё могло поменяться на тридцать три раза.

— А если они нас… того? — предположил Андрей.

Льяти отмахнулся.

— Да не. Они и меня-то не тронули, когда я один был — а нас сейчас четверо.

— Это утешает, — буркнул Сергей. — Ладно, что тут стоять… Пошли.

* * *

Переправа через Грань-реку, как назвал её Льяти, оказалась делом непростым. С холма она казалась небольшой — но, когда мальчишки к ней спустились, Антон увидел бурный поток шириной метров в пятьдесят. За ней ровно, словно по линейке, поднимался берег — сначала песок, потом трава, потом кусты, подлесок — и, наконец, уходящие вверх колонны стволов толщиной в два или три метра. Они терялись в сплошной массе зелени, и мальчишка задрал голову. Кроны уходили, наверное, на высоту двадцатиэтажного дома, и там то и дело мелькали какие-то пёстрые птицы, которые, как рассказал Льяти, никогда не спускались на землю — там, наверху, был целый мир, недоступный человеку…