Возникло некоторое замешательство, поскольку к строю ударниц вывалился огромный кронштадец с корзиной гвоздик. Вручал он цветочки с таким смущенным и оттого невыносимо суровым видом, что женское воинство не на шутку взволновалось. И даже, кажется, прослезилось.

— Товарищи и граждане, Россия вступила в новую эпоху, — голос товарища Островитянской всемерно поддержали динамики и вышло чрезвычайно внушительно.

Запела сигнальная труба. Настоящая, без всяких там звукозаписывающих фокусов. Горнист играл "зарю", но как-то особо, мастерски и неповторимо. Завотделом смотрела куда-то вверх. Вот вскинула руку, указывая на вершину Александровской колонны. С грузовика ударил луч прожектора, выхватил полощущийся на свежем ветре триколор. Вот флаг медленно пополз вниз…

Катрин понятия не имела, как это вообще возможно. Забраться на вершину колонны без специального альпинистского снаряжении, причем оставшись незамеченным для окружающих? Натянуть тросик, поднять немаленький флаг? Впрочем, раз здесь мелькнул гражданин Укс, известный специалист по высотам, стало быть имелись и иные пути. Всего-то сорок семь с гаком метров в том памятном столпе.

С опозданием, случайным или нарочитым, зажегся мощный прожектор с другого грузовика. Ослепительный луч выхватил второй флаг — ровно и однозначно красный. Символ нового времени поднимался вверх.

Над площадью воцарилась тишина, слышно было лишь постукивание генераторов прожекторных установок. Красное знамя, сияя в резком свете, поднялось к вершине. Но и триколор не ушел вниз, не сгинул, оставшись виться на середине колонны, пусть и ослабел подсвечивающий его прожектор. В намеках и символах многоопытная товарищ оборотень знала толк.

Площадь смотрела на красный флаг взлетевший, казалось, в самое небо, к руке ангела, и сейчас трепещущий бок о бок с крестом-древком. Провожающий полотнище луч уперся вертикально вверх, должно быть, видимый почти по всему городу. Сигнал…

Громыхнуло баковое орудие крейсера на Неве. Многоствольно отозвалась батарея Петропавловки и долгое-долгое эхо пронеслось над Зимним и мостами, ушло к вокзалам и Выборгской стороне…

В тишине погасли прожектора. Приглушенно заговорила, зашевелилась площадь.

— Ну, это, к торжественному маршу или как-то? — с машины вполголоса уточнила товарищ Островитянская у кого-то сведущего.

— Слеееева, поооо-взводноооооо, шагом арш! — подал команду наработанным голосом один из командиров уходящего караула.

Штаб-машина вздохнула и выдала "Прощание славянки"…

Катрин осознала, что ей жарко до невыносимости. То ли новая кожаная куртка оказалась слишком теплой, то ли еще что-то… скорее всего нервы. До последнего момента ждала выстрела, пулеметной очереди, взрывов гранат, а то и чего-то мощнее…