— Герцог так и не расплатился с нашими, — сообщил Джейм Сакоман.

Он вроде бы выезжает за пределы замка только вместе с нами, но всегда знает о делах Каталонской компании немного больше, чем остальные.

— Этого и стоило ожидать, — произношу я. — Нельзя было отпускать его от Навпакта, пока не рассчитается со всеми.

— Никто им не подсказал, — говорит альмогавар.

Он не обвиняет меня, но я чувствую угрызения совести. Мне так хотелось избавиться от Каталонской компании, что не дал им хороший совет, который бы задержал меня в лагере надолго, а то и вовсе оставил без баронии. Было у меня подозрение, что герцог Афинский слишком хорошо пропитался ромейскими дурными привычками, что кинет остальных бойцов.

Так и случилось. Кинул, конечно, не всех. Две сотни альмогаваров и три сотни авторитетных пехотинцев получили «сержантские», то есть, половину рыцарского, земельные наделы. Остальным Готье де Бриенн посоветовал убираться подобру-поздорову, особенно туркам и туркополам, а непокорных обещал повесить. Он, видимо, надеялся, что Каталонская компания будет бесчинствовать в Эпирском деспотате, где герцог оставил ее. Так и было вначале. Потом там стало нечего есть, и каталонцы, туркополы и турки начали смешаться на восток и юго-восток, на новые владения Готье де Бриенна, более плодородные и заселенные, которые он роздал своим рыцарям. Наученные мною захватывать замки, каталонцы очень быстро оттяпали у Афинского герцогства приличный кусок территории. Мало того, что разоряли захваченные владения, так еще и продавали в рабство всех жителей.

В итоге два дня назад к нам прискакал гонец от Готье де Бриенна и уведомил, что мы должны прибыть первого марта в город Фивы, к месту сбора его армии, чтобы отправиться в ее составе на усмирение разбушевавшейся Каталонской компании. Ему даже в голову не пришло, что нам такой вызов может не понравиться. Поэтому, проводив гонца, я сказал каталонцам:

— Люди иногда болеют в самое неподходящее время. Думаю, в конце февраля нас всех свалит с ног горячка или еще какая-нибудь напасть. Пусть герцог воюет без нас.

— За это он может отобрать наши земли, — резонно заметил Аклан.

— Мне не жалко их потерять. Чтобы они стали доходными, в них надо вложить больше, чем эти земли стоят, — сказал я. — Но ты, Аклан, можешь присоединиться к армии герцога. Мы отнесемся к этому с пониманием.

У него уже четверо детей, не считая падчерицы. Рыцарский фьеф давал возможность поставить детей на ноги.

— Куда я без вас поеду?! — возмущенно пробурчал Аклан.

— Значит, заболеешь вместе с нами, — решил я. — А лишат нас собственности, поищем ее в другом месте. Говорят, многие итальянские города нанимают отряды кондотьеров и неплохо платят. Думаю, я наберу пару сотен отчаянных парней.