— Эй, в башне! — тихо позвал купец.

— Кто там? — послышался сверху грубый голос.

— Купец Мануил Каллиста, — ответил он и потребовал: — Со мной делегация от царя Фомы Комнина, спустите лестницу.

— А ты точно Мануил Каллиста? — спросил другой голос, звонкий.

— Спускай лестницу, дурак! — прикрикнул на него купец. — Хочешь, чтобы нас здесь венецианцы захватили?!

— Не бойся, не захватят! — уверенно произнес грубый голос. — Они дрыхнут без задних ног!

Наверху послышались торопливые шаги, затем начали опускать лестницу. Она была светлая, из оструганного дерева, и двухсоставная. Перекладины уже успели отшлифовать руками. Лестница слегка прогибалась, покачиваясь, пока я поднимался один, но сразу перестала, когда за мной последовал Понс Жордан, а за ним — Беренгер Вентайола. Наверху меня подхватили под руки, помогли протиснуться между зубцами, сложенными из шершавого, ноздреватого песчаника. На боевом ходе по обе стороны от лестницы стояло примерно по десятку воинов. Один держал горящую лучину, которую поднял повыше, чтобы осветить мое лицо.

— Ты кто? — спросил стоявший справа от меня плотный мужчина с короткой бородкой, обладатель звонкого голоса.

— Логофет Александр Ватац, — представился я, взяв фамилию известного мне по прошлой жизни ромейского императора.

Видимо, и спрашивавший где-то ее слышал, поэтому сразу предложил:

— Проходи в башню.

— Сейчас, пусть поднимутся мои люди с дарами, — сказал я, становясь так, чтобы мою спину прикрывало внутреннее ограждение боевого хода.

Понс Жордан спрыгнул на боевой ход, огляделся и подошел ко мне. То же самое сделал, прихрамывая, Беренгер Вентайола. За ним перелезли двое каталонцев.

— А где подарки? — с нотками беспокойства поинтересовался зарец со звонким голосом.

— Сейчас увидишь, — ответил я, бесшумно вынимая левой рукой из ножен кинжал.

То ли проделал это недостаточно ловко, то ли зараец нутром почуял опасность, но он попытался отшагнуть от меня. Помешал ему стоявший рядом солдат. Я ударил зарцу в правый бок изо всей силы, потому что думал, что на нем кольчуга. Ее не оказалось, и лезвие влезло в тело по самую рукоять.

— Арагон, — тихо произнес я.

Понс Жордан и каталонцы и так поняли, что наступил момент истины, выхватили оружие раньше, чем я вымолвил это слово, и молча бросились на врага.

Я тоже выхватил саблю и снес ей голову солдату, который помешал продлить на несколько мгновений жизнь обладателю звонкого голоса.

— Измена! — заорали сразу несколько зарцев и побежали по боевому ходу, вместо того, чтобы сражаться с нами, мешать остальным проникать в город.