И вообще с этими разбойниками нам сильно повезло. Недооценка противника сыграла с ними злую шутку. Заметив приближение чужаков к их лагерю, они приготовились сами напасть на нас, как только мы определимся на месте, произведём разведку и вызовем подкрепление. В своих силах они не сомневались, как-никак двадцать человек с армейской экипировкой, у каждого второго боевые перчатки, ещё три сотни голодных и злых мужиков с дубьём. Хоть город штурмуй, чем они впоследствии и собирались заняться, когда разграбят ближайшие предместья, соединившись с ещё одной крупной разбойничьей шайкой, сейчас промышлявшей тем же самым в другом месте. Им и в голову не могло прийти, что мы решимся атаковать столь малыми силами, причём в самый неудачный для них момент. Вот когда бы к нам подошла ещё парочка отрядов, только тогда они бы действительно почесались. 'Трофеи и рабы сами идут к ним в руки, их нужно только взять, а не бегать за ними по лесам', - именно таковой была мысль разбойничьего главаря. Давно не встречался ему достойный противник. Впрочем, его шайка состояла всего из тридцати двух человек, остальные мародёры собрались из разных городов с большим желанием хорошенько поправить финансовое положение за чужой счёт. Разбойники использовали их точно так же, как и мы простых бойцов, кидая крохи с барского стола. Зато теперь отвечать им придётся по полной программе. Вот такая здесь суровая справедливость.

Наше возвращение на следующий день в город с огромным караваном трофеев и толпой пленных вызвало настоящий фурор, быстро перерастающий в народный праздник. У других отрядов самообороны дела шли куда хуже. Один отряд так и вовсе бесследно пропал, и я прекрасно знал почему. Сдав всех пленных стражникам, а обычные трофеи оптовым перекупщикам, отправился в здание гильдии наёмников улаживать прочие финансовые вопросы. Трофейную боевую экипировку тоже формально требовалось сдавать гильдии по строгим расценкам, изрядно заниженным, к слову, однако удачливому отряду разрешалось оставлять нужные вещи для усиления своих боевых возможностей перед новым выходом. Запрещалось лишь продавать на сторону и за этим строго следили. Пытались следить - если рассказать, как оно получалось на самом деле. Естественно, воодушевившихся столь лёгким успехом проведённой операции мужиков в моём отряде нашлось более чем достаточно, а даже одна примерная доля отдельного бойца выглядела весьма солидно. Но не для покупки экипировки по довоенным расценкам. И даже по новым, заниженным как минимум втрое, если рассматривать полный комплект с перчатками. При этом другие хотели получить законную долю на руки чистыми деньгами. То есть командиру отряда предлагалось разрешить все спорные и организационные вопросы за счёт собственного кармана, всё же у него двадцать пять долей от общей добычи. Дилемма, однако.