На этот раз побывать на месте, где построят Янгон, не удалось. Я никак не мог определить, по какой реке надо подниматься. Мы нашли устья нескольких грязных рек, сунулись в две, ничего не обнаружили, даже убогих деревенек, и на этом закончили поиски. Была бы в этих краях развитая цивилизация, способная изготовлять шелк, наверное, мы бы заметили ее. Решил спуститься на восток, а потом вдоль берега на юг, к острову Суматра, поискать там.

В полдень второго дня увидели впереди землю и несколько рыбацких лодок, которые устремились в, как я подумал из-за мутной воды, эстуарий, а на самом деле пролив между материком и островом. Впрочем, можно считать пролив частью эстуария, потому что северо-восточнее острова в море впадала река. На восточном берегу пролива находилось поселение, маленький город, защищенный стенами высотой метра три, сооруженными из бревен и камней. На стенах уже толпились аборигены, все без исключения негры, с копьями и луками, предвещая дружественную встречу. У меня была другая задача. Встав на якорь метрах в трестах от берега, послал к нему лодку с товарами. Матросы разложили на пляже напротив городских ворот гильотинного типа образцы наших товаров. Каждый предмет отдельно, на расстоянии метр друг от друга. После чего вернулись на судно.

Аборигены долго ждали. Наверное, боялись подляны, непонятно, правда, какой, ведь мы были у них на виду. Потом со стены спустились то ли по канату, то ли по лиане шесть человек, подошли к нашим товарам. Все шестеро голые, только стыд прикрыт полоской грубой ткани или размочаленной коры. Долго разглядывали товары, обсуждали. Вернулись к воротам, что-то сказали своим, после чего со стены спустились две женщины. Обе одеты не лучше мужчин, но на головах было что-то типа белых плетеных шапочек с крупными ячейками. Глянув на их одеяния, я догадался, что эти люди изготавливать шелк не будут по той простой причине, что он им и даром не нужен. Женщины оценивали товары еще дольше и дотошней. Они вернулись к воротам, поделились впечатлениями. Со стен спустили корзины с местными товарами, которые были разложены напротив наших, после чего аборигены вернулись в город.

На этот раз к берегу в лодке поплыл и я. Напротив каждого нашего товара лежал один или несколько местных. Само собой, ни шелка, ни других тканей нам не предлагали. Только плохо выделанные шкуры обезьян, фрукты, мелкие куры со связанными ногами, жемчуг, крупный золотой самородок и много морских раковин. Видимо, эти раковины — местные деньги. Они длиной сантиметров восемь-двенадцать, веретенообразные, с узким устьем, пурпурно-черным внутри, и широкой наружной губой розового или кремового цвета. В Шумере их ценят очень высоко, являются как бы атрибутом богатства. Каждый состоятельный человек должен иметь хотя бы одну такую. Впрочем, они будут пользоваться спросом во все времена. В двадцать первом веке будет запрещен вывоз таких раковин из многих стран этой части света, но если в Австралии светил реальный срок, то в Таиланде можно было решить вопрос за небольшую мзду. Товар напротив обезьяньих шкур я переложил на свободное место, давая понять, что нас они не интересуют, раковины, золото и жемчуг забрал, соглашаясь на обмен, а напротив кур и фруктов оставил все нетронутым, предлагая добавить. После чего мы отплыли от берега метров на сто в сторону судна и легли в дрейф.