Александр задержался. Всегда первый в наступлении, при отходе он желал быть последним.

Царь поднялся на пирс, у которого стоял единственный корабль, пентера "Орион", одна из самых больших во флоте. Здесь его ждал Птолемей.

— Ветер северный, Лагид, — сказал Александр, — нашим придётся на вёслах идти, зато тебе попутный.

— Может, ещё переменится, — предположил Птолемей.

— Нет, — ответил царь, — это боги подают знак. Сейчас многое зависит от тебя, если не все.

Александр вздохнул.

— Я бы хотел поехать сам… Завидую тебе. Увидишь страну чудес. Помни, ты должен узнать о них, как можно больше. Держи глаза и уши открытыми, а сердце холодным. Не повтори моей ошибки. Привези мир.

— Это будет непросто, — ответил Лагид, окинув взглядом недавно многолюдные, а ныне совсем опустевшие припортовые кварталы Града-на-берегу.

— Я знаю, — сказал Александр, — потому и посылаю тебя. Едва ли кто справится лучше. Ладно, будем прощаться.

Они сцепили предплечья в рукопожатии. Птолемей развернулся и поднялся по сходням на борт "Ориона". Моряки отдали причальные концы, оттолкнулись шестами и пентера, которую на буксире тянула маленькая десятивёсельная эпактида, начала неспешно разворачиваться.

Александр пригладил растрепавшиеся на ветру волосы, выгоревшие под финикийским солнцем добела, надел берет-каусию.

— Будь здоров, Лагид! — крикнул стоящий рядом с царём Гефестион.

Царский телохранитель Селевк, сопровождавший Александра со щитом, ударил по начищенной бронзе ножнами меча.

— Удачного плаванья!

Пентера отошла от пирса и кормчий отпустил эпактиду. Зазвучали команды келевста. Гребцы вытащили из чрева "Ориона" весла и опустили их на воду.

— Р-раз! — слитный рывок гребцов заставил вздрогнуть огромный корабль.

Лагид, стоявший на корме, поднял руку в прощании.

— Привези мир, Птолемей! — крикнул Александр.

Конец первой книги