Посветлело уже настолько, что я различаю лица защитников города на сторожевом ходе. Я выбираю ближнего слева от лестницы, который в промежуток между зубцами стреляет из лука по тем, кто поднимается. Лук у него простой. Но и дистанция всего метров десять, так что все стрелы, так сказать, в тему. Когда он целится в очередной раз, моя стрела попадает ему в правую щеку и, судя по тому, как дернулась кожаная шапка, вылезает над левым ухом. Не успев выронить лук, он падает в промежуток между зубьями, а потом сползает на сторожевой ход. Его соседу, тоже лучнику, я попадаю в правую руку. Стрела пронзает ее насквозь и до половины залезает в грудь. Этот сразу роняет лук, но еще какое-то время стоит неподвижно, решая, видимо, умирать или еще пожить малехо? Дальше я снимаю трех копейщиков справа от лестницы, и стоявшие на ней в ожидании, когда передние продвинутся, начинают движение. Больше никто им не мешает, так что очередь начинает быстро рассасываться. Я помогаю соседям слева и справа, растратив еще десяток стрел, после чего прячу лук в колчан и поднимаюсь по лестнице. На сторожевом ходе возле нее лежат десятка два трупов. Большая часть — алалахцы. Доспехи у них кожаные, усиленные на груди и плечах дошечками. Только у одного бронзовый шлем и надраенная, овальная, нагрудная пластина. Вспомнил почему-то, что в бытность мою князем Путивльским такую пластину, только стальную, называли зерцалом. Таки в нее можно было посмотреться, как в зеркало. Как в кривое зеркало, чем и развлекались иногда дружинники.

Наверху я опять достал лук и послал еще несколько стрел вниз, где улицу перегораживал отряд из полусотни горожан, вооруженных, чем попало. Первым делом убил вооруженного мотыгой с длинной рукояткой. Это придурок размахивал сельскохозяйственным орудием из стороны в сторону, никого не поражая, зато мешая сражаться и своим, и чужим. Не люблю, когда портят зрелище. Всё-таки смертный бой завораживающе красив, несмотря на кровь, крики и стоны. Остальные мои стрелы сразили алалахцев из задних рядов, чтобы случайно не задеть своих. Сзади обычно стоят не самые отважные, что подтвердилось и на этот раз. Потеряв четыре человека, они решили, что сделали ради своей защиты достаточно и разбежались по домам или укрытиям. Памперсов сейчас нет, но что-нибудь обязательно поменяют.

Лестница вниз, идущая вдоль стены, имела деревянные перила. Пока что это считается роскошью. На каждой ступеньке приходится выбирать: наступать на труп или раскорячиваться? Сперва выбираю второй вариант, а потом первый, потому что так быстрее. Слышу, как стонет под моей ногой раненый, и приказываю идущим за мной добить его.