Первым делом богу Дионису приносят жертву — черного козленка и красное вино. Делают это два младших жреца. Клитофон лишь объявил, что бог принял жертву, можно начинать празднование.

Первыми выступают пять хоров мальчиков, по одному от каждого городского района. За ними пять мужских хоров. Все певцы в накинутых на плечи козлиных шкурах и называются сатирами — козлоногими лесными существами, богами плодородия. Кстати, слово «трагедия» переводится, как «песнь козлов». А что могут спеть козлы? — Правильно, хоры исполняют дифирамбы — песни на темы мифов о Дионисе. Этот бог таки славно покуролесил, есть о чем петь всем хорам, не повторяясь! При этом песни по продолжительности не сопоставимы с теми, что будут вымучивать в двадцатом веке. Каждая — это целый миф, изложенный гекзаметром под аккомпанемент форминг. Некоторые дифирамбы исполнялись где-то с час.

Я поражаюсь памяти нынешних людей. Каждый образованный обязательно наизусть знает полностью «Иллиаду», «Одиссею» и несколько пьес великих драматургов. Необразованный помнит фрагментарно. Впрочем, они не знают много всякой ерунды, которую мне вдолбили в школе и которая так ни разу в жизни и не пригодилась.

Что меня позабавило, так это греческий вариант деления голосов на высокие, средние и низкие. Нынешние греки считают, что яркие, высокие чувства надо выражать сильным голосом, а какой может быть сильнее баса?! Баритон так и остался посередине, а тенор попал в разряд низких, наверное, потому, что близок к низшим существам женщинам.

По окончанию выступления хоров, которое продлилось до второй половины дня, прошло награждение победителей, по одному от детских и мужских. Всем участникам хора-победителя главный жрец Клитофон и его два помощника вручили по венку из веток с молодыми листьями и по монете: мальчикам по медному оболу, мужчинам по серебряной драхме. Наградные деньги дал я — регулярная литургия, не отобьешься.

После этого на сцену вышел демиург Агасикл и торжественным высоким голосом пробасил городской декрет, в котором говорилось, что гражданин Александр из Гипербореи за заслуги перед полисом Херсонес, выразившиеся в неоднократном взносе денег на строительство крепостных стен и башен, награждается золотым лавровым венком. Это творение херсонесских ювелиров, изготовленное из золота, добытого на моем руднике, и было на сцене водружено мне на голову. Венок весил от силы мину. Листочки малюсенькие и тонюсенькие, как сейчас настоящие на деревьях. Такой был бы к лицу моей жене, а не мне. Зато почет и уважение. Более того, декрет о признании моих заслуг и награждении будет выбит на мраморной стеле и установлен на агоре рядом с храмом Девы (Артемиды) вместе с моей статуей, за которую мне придется заплатить самому, если, конечно, пожелаю, чтобы ее изготовили и установили. Я пожелал. Не из тщеславия, а чтобы вогнать в тоску археологов, которые, надеюсь, раскопают стелу и статую и прочтут об Александре из Гипербореи. Представляю, как они будут ломать голову, пытаясь понять, где находилась Гиперборея, почему выходец из нее, обладатель типичной русской внешности, носил греческое имя, как стал настолько богат, что заслужил такую высокую награду, и так далее? В общем, перефразируя популярную русскую частушки, мимо археологов я без шуток не хожу.