1

1

Не припомню, чтобы у меня когда-нибудь раньше так болела голова, хотя порой доставалось ей нехило. Боль была нестерпимая и, что самое паскудное, на одной ноте, высокой и резкой. Такое впечатление, что закачивали воздух внутрь черепа, а он все держался, не лопался. Я вдруг понял алкашей, которые «по белочке» пытались чем-нибудь острым сделать дырку в голове, чтобы выпустить чертиков, рвущихся наружу. Я бы и сам пробил дырку в черепе, чтобы избавиться от боли, но не мог это сделать, потому что руки связаны за спиной. Стянули их колючей пеньковой веревкой и очень туго, из-за чего кисти уже онемели, не чувствовал их. Немного легче становилось, когда шлюпка сильно кренилась на левый борт, и вода на дне ее стекала к моей голове, смачивала возле правого уха. Видимо, там рана, потому что немного выше уха морская вода вызывала легкий зуб, будто смазывали слабым раствором йода.

Я не помнил, как оказался в лодке. Скорее всего, меня ударили чем-то тяжелым по голове, когда спал, после чего связали и перетащили в лодку. Именно перетащили, потому что одежда была мокрой со всех сторон, а не только снизу из-за воды, плескавшейся на дне лодки. Их было двое. Одного, который сидел на ближней к корме банке, поставив босые ноги, загорелые и/или грязные до черноты, по обе стороны моих, сильно согнутых в коленях, я видел со спины, а второй занимал банку, что над моей головой, расположив свои ноги по обе стороны от моего туловища. Приплюснутая голова с черными, немного курчавыми волосами буквально вырастала прямо из плеч заднего гребца. Шея, как отдельная часть тела, отсутствовала, чем напомнил мне индейцев Мексики и Центральной Америки. Одет гребец по таврской моде в короткие и сильно потертые безрукавку и штаны из кожи. Плотное тело мускулисто, ни капли жира. Кожа на руках загорела до одного цвета с черным густым волосяным покровом. Даже если бы не видел гребца, по специфичной вони, смеси запахов дыма, тухлой рыбы и прокисшего молока, догадался бы, что это тавр. Не знаю, сколько сейчас времени, наверное, утро, а берег не видел, поэтому по солнцу определил, что гребут, скорее всего, на восток или восток-северо-восток, в сторону будущей Ялты, где большое поселение тавров прямо на берегу моря возле устья реки, которую в будущем назовут Учан-Су. У тавров она, наверняка, имеет другое название, мне неизвестное. Надо будет спросить при случае. Может, попаду в двадцать первый век и подскажу краеведам.

— Отвезите меня в Херсонес. Получите выкуп — талант серебра, — предлагаю я на таврском языке.