Сквозь боль мысль, – какой ещё Генка, кого зовут, что со мной? Пытаюсь всё это в слова перевести и слышу только смятый хрип.

– Бля, пацаны, очнулся – тащи его сюда, на лавку. Ген, ну Ген – скажи чего!

Кому кричат… это они мне?

При чём тут этот Генка, не врубаюсь… На всякий случай пытаюсь протереть лицо, – Не понял, кровь что-ли?

Этот голос разве мой, что с моей головой, пытаюсь подняться, падаю и опять темнота…

Как сквозь вату опять слышу бубнение, тащут куда-то, хриплю:

– Куда вы меня?

– Тихо, Генка, мы тебя в общагу тянем…

– Мля, какая общага, я же в аэропорту был, мне бы в медпункт!

– Пацаны, вот двинули ему, бредит что-ли, какой аэропорт?

Слышу всхлипывающий голос – Геночка, успокойся, мы тебя сейчас уложим, всё хорошо будет! Пипец, это глюки!

Опять темнота!

Хррр, хррр, как из колодца в голову гулко отдаётся чей-то храп. Где я?

Кто храпит? Осторожно пытаюсь открыть глаза, вижу тёмную стену, освещённую слегка лампой, угол стола, какие то полки на стене с коробками и склянками. Больница, что-ли?

Тогда чего такая простенькая, как в деревне какой-то из моего детства?

Та-ааак, а кто тут храпит, если я не сплю, или опять глюки? Скашиваю осторожно глаз влево и вниз – какая то кушетка, на ней тело, вроде как женское, если прикинуть размер пятой точки.

И так уверенно всхрапывает, как моя бабка в деревне.

Поворачиваю голову назад, отдаёт тупой болью в голову, у чёрт, опять…