Спокойно, Гера, это не морг, в морге не храпят, – это что, я в больничке, а что у нас с головой?

Потихоньку вытягиваю руку из-под одеяла, щупаю лоб – ух, ни хрена себе, шишка даже через здоровенную нашлёпку лейкопластыря с ватой прощупывается.

Так, опять не понял, а что с рукой? Мля, это же не моя рука, у меня же морщины и волосня на пальцах, а тут гладкая кожа.

Та-ааак, а вот пальчики-то на ощупь нам знакомы, гитара в них явно бывала часто, вон подушечки какие твёрдые!

Слышу шаги и скрип двери – закрыть глаза и прикинуться ветошью!

Тихий шёпот:

– Надь, а Надь…

Тело на кушетке село:

– Ну чего тебе, Светка?

– Ну как он, очнулся?

– Какого… – Время 2 ночи, ну до утра подождать не можешь?

– Надь, ну я же не могу спать, из-за меня чуть человека не убили.

– Ой, Светка, кончай, ну дали в лоб бутылкой, шишкарь, да крови кружка, завтра будешь извиняться.

– Надя, ну как ты вот так спокойно можешь говорить?

– Светка, у меня мать фельдшером в селе 30 лет, я с детства таких насмотрелась чудиков, что ничем не удивить. И вообще, я уже на четвёртом курсе медучилища, если ты не в курсе!

Не ваша толпа, так сейчас бы сидела в городе в своей общаге, а тут возись с молодняком.

Всё, вали спать, я хоть отдохну…

Краем глаза слежу за девахой, точно крепкая и курносая, как наша дворничиха в доме.

Так, товарищ Панин, что мы имеем с гуся?