Я вручил маленькому Крепышу, который всё время держался за руку Белой Лилии, кукри его отца. Для пятилетнего, всё равно, что меч. Повесил ему нож через плечо, пусть немного поносит, пока. Шестерёнку, пообещал отдать потом, когда подрастёт. А ещё сказал, что теперь он будет жить со мной. Крепыш ничего не ответил, лишь тоскливо посмотрел на Белую Лилию и непроизвольно прижался к её ноге. Мда, проблемка. Ведь я обещал Сильверу быть Крепышу вместо отца. Хотя, я тоже всё ещё в плену своих старых стереотипов. Мы ведь, по сути, все здесь одна большая семья, Разберёмся.

Пока у нас, немного другие проблемы. В лагере завал! Женщины, с помощью Падавана, только вычистили колодцы, да вывезли и вышвырнули в Хрустальку трупы Старых Людей. Вот радости ракам и сомам подвалило!

Всё остальное время они занимались посадками. Весна. День — год кормит! Великая Видящая сохранила весь семенной фонд в башне, это главное. А всё остальное — временные трудности…

Немного позже, мы выбрали в обрыве не слишком большую, и не слишком глубокую пещеру. Слегка облагородили её, немного украсили. С годами она приняла вид строгий и торжественный. Она и стала нашей племенной усыпальницей.

Хват изготовил урны для праха, массивные, основательные. На одной мы написали — "Покойся с миром Сарыч. Ты умер, чтобы жили другие."

На второй, украшенной рельефным орнаментом, мы написали следующее — "Здесь покоится прах. Вики и Сильвера. Два любящих сердца вместе! Навсегда!"

Но это было после…

Ночью, после погребения, мы лежали в обнимку с моей Волчицей в нашем полуразрушенном доме наконец-то насытившиеся друг другом. Она тихо и продолжительно мочила мою грудь слезами, а я поглаживал её по белоснежной голове. Ей это было необходимо.

— Ну, ну, моя маленькая, ш-ш… тихо, тихо. Уже всё, всё…

— Петя — жалобным голосом обиженного ребёнка отозвалась она — они убили Вику! Они всё разрушили, они сожгли Красавца… Они, они… — Она снова уткнулась мне в грудь.

— Ничего, моя маленькая, ничего. Главное люди. А остальное мы отстроим. Ещё лучше, ещё краше! Верь мне…

Глава 16. Эпилог

Глава 16. Эпилог

Весна… Вновь я наслаждаюсь Великой Водой с высокого обрыва. Это зрелище меня и умиротворяет, и возбуждает. Великий Вождь растекается мыслию по древу… Как обычно, в это время.

Молодёжь, и не поленились ведь, приволокли пару лет назад, к обрыву, где раньше стояла лавка, огромный, корявый выворотень. Художественно, с присущим "диким" людям каменного века старанием, оформили его в виде подобия трона. Где-то отняли, где-то добавили, корявые корни превратились в скрюченные руки и лапы невиданных существ, змеиные головы на длинных шеях, и всякое тому подобное мистическое излишество с резьбой по дереву. На вопрос — а где в этой психоделической композиции ромашки, солнышки там, птички всякие, был высмеян коллективом авторов, признан ничего не понимающим в современном искусстве и вообще! А как вишенка на торте, они, возможно за мои "глупые" замечания, присобачили резную доску над изголовьем с издевательской надписью.