Из лагеря помимо радостных криков, донеслись горестные вопли и детский плач.

Шемяка выскочил из кустов и зашагал, обдумывая план действий. Постепенно вокруг него собрались все, тихо перешептываясь между собой.

— Вот как мы поступим, — твердым голосом сказал Сашка.

Взволнованный, он ходил взад-вперед, собираясь с мыслями.

— Каждый может отказаться. Я никого не неволю, — говорил он, заглядывая в глаза товарищей.

— Может уже нападем и будь, что будет? — предложил Алеша.

— Погоди ты, — зашипел на него Ратмир. — Дай боярину сказать.

Сашка грустно улыбнулся. Вот его уже записали в бояре.

— Чимбук с товарищами снимут сторожу у лошадей, — сказал он, глядя на половцев.

— К отарам овец надо еще пару человек отправить, — предложил Итларь.

— Одного хватит, — возразил Чимбук. — Осипа послать надо.

— Я справлюсь, поверьте, — с горячностью воскликнул парень, с надеждой глядя на хозяина.

— Хорошо, — согласился Шемяка.

— А мы налетим верхами! — обрадовался Чурнай.

— Только вы, — уточнил Сашка.

Стоялый мед, имеет обыкновение валить с ног, даже крепких мужчин, привыкших к возлияниям. Половцы, употреблявшие в основном перебродивший кумыс, с медом не подрасчитали. Пили в стане все: и стар и млад, даже женщины. С повышением градуса веселья — заиграла музыка, пошли совершенно дикие половецкие пляски и, молодые, сильные воины мерялись силой, сойдясь в поединках.

Время шло, а они никак не могли угомониться. Пели заунывные песни, сидя у костров и пили, пили, пили.

Постепенно лагерь затих, и лишь богатырский храп сотрясал ночной воздух, там где алкоголь и усталость сморили половцев.

Ползком пробравшиеся в лагерь лазутчики устроили резню, перерезая глотки спящим под открытым небом людям.