Полковник растворился во мраке, и мне пришлось следовать за ним почти наугад. От покинутой ложбинки грянула песня. Очевидно, Кабанов специально решил позабавить напоследок турок, показать, что их тут явно никто не ждет.

Интересно, многие ли понимали, о чем поется в песне? Вроде по-русски, а явления нет. И еще долго не будет. С нашей помощью – возможно никогда. Если удастся переменить хоть что-нибудь.

Я был несправедлив к стрельцам. Выдвинулись они достаточно тихо. Мы практически подошли к орудиям, когда над полем прозвучал резкий выкрик Гранье:

– Пли!

Тьма раскололась, на миг осветила действительно несметные полчища врагов. Грохот больно ударил по ушам, а тут еще зашипели ракеты, сорвались с направляющих и пошли к городу.

При их прощальном свете можно было рассмотреть, что первые ряды нападавших буквально сметены картечью. Остальные топчутся, не зная: то ли бежать назад, то ли рискнуть и рвануть вперед? Ведь до орудий осталось-то несколько десятков метров…

Ободренные замешательством противника, стрельцы лавиной бросились в атаку.

Я находился рядом с полковником несколько позади основной схватки. Тьма мешала различить подробности, однако даже по крикам было понятно: наша берет! Мы шли вперед к заветной крепости, и я даже подумал, что зря Командор перестраховывался, создавал резерв, когда все так просто, один рывок и…

На середине пути к врагу подошло подкрепление. Крики стали громче, изменили свой тон, а затем на нас хлынула масса людей. Только что побеждавшие стрельцы как-то быстро впали в панику и теперь старались спасти свои жизни, удирая самым бессовестным образом.

– Полковник!

Но он и без моего крика бросился наперерез, а уж крыл при этом так, что мог позавидовать иной боцман.

Бывшая с нами резервная сотня перехватила часть бегущих. А тут на нас нахлынула волна турок, и дальнейшее я воспринимал с трудом. В памяти остались какие-то фрагменты. Выпады, парирования, крики, стоны, рывки вперед, откатывания назад, пока откуда-то сбоку не грянул никогда не слышанный мной наяву, но знакомый по фильмам клич:

– Ура!

Удар двух рот во фланг вновь переменил ситуацию. На этот раз в панику впали турки. Пусть их было в несколько раз больше, но тьма не позволяла оценить реальные силы подошедшей подмоги. Порыв же преображенцев оказался таким, что попытавшиеся что-то сделать были сметены, а остальные сочли за благо не испытывать дальше переменчивую судьбу.

Зато стрельцы, по крайней мере какая-то их часть, воспряли духом и поддержали атаку Командора. Был рывок, бег, а когда я чуть пришел в себя, то оказалось, что стою на стене у той самой башни, которую днем обстреливал Гранье.