Увы…

А сколько пришлось объяснять это царю? Чуть мозоли на языке не заработали. Да еще потом доказывать, что участие дирижабля в победной церемонии может дать обратный эффект. Средний обыватель даже мысли не допускает, будто человек может подняться в воздух. Свидетелями полетов на кабаньере была практически вся армия, но она-то как раз еще только войдет в Москву. Для жителей же подобное будет шоком. Пусть лучше постепенно свыкаются с мыслью о крыльях, чем во время церемонии думают о происках дьявола.

В конце концов Петр был вынужден согласиться с нашими доводами. Но выражение его лица было настолько красноречивым, что я не завидовал тем, кто осмелился бы порицать самодержца.

– Хорошо. Мы отдельно устроим обед где-нибудь в Преображенском специально для посланников из Европы. Винниус пишет, что англичане прислали посольство. Вот пусть они и увидят: не токмо нам надо у них поучиться, но и им у нас бы не помешало. Пусть знают наших!

С этим я был полностью согласен. Еще не мешало бы по примеру Екатерины и Суворова показать им небольшое воинское учение. Но люди в мой полк начали прибывать только вчера, и требовалось как минимум несколько месяцев, чтобы превратить их в солдат. Основы же – выделенной мне на развод моей же бывшей роты преображенцев – было мало. Особенно после понесенных потерь.

Последним сюрпризом Петру был приготовлен генератор и несколько дуговых лампочек. Никаких других при нынешнем уровне сделать было невозможно. Но и эти являлись чудом. За столько-то лет до своего изобретения.

Мне страшно сглазить, но, похоже, в чем-то мы все-таки сумеем изменить мир. Вряд ли очень намного. Да хоть послужить тем камушком, который стронет с места лавину. Если бы еще знать – станет ли от этого миру лучше?

Ладно. Мир – понятие слишком неопределенное. Как нет всемирных злодеев (что неграм до какого-то Гитлера или Ленина?), так нет и всеобщих благодетелей. Прочие страны меня пока не интересуют. Мы еще мастеров заграничных пригласим. Русские – это не народ, это субэтнос. И главное – не кровь, а менталитет. Единая система ценностей, выработанная стержневой нацией и перешедшая на остальных.

Самое же главное – попытка стала возможной по одной-единственной причине. И причина та – монархия. Не только строй, но и личность. Пока политики, сенаторы и депутаты судили бы да рядили, Петр обеспечит нам поддержку одним произнесенным словом. У нынешнего монарха много недостатков, но любви к новому у него не отнять. А уж с поддержкой царя, то есть всего государства, хоть что-то мы сделать сумеем. Это в одиночку кроме самых простейших штучек мы не могли ничего. Прогресс делается не отдельными людьми вдали от остального мира. Очень уж многое надо для самого легкого. Но всей страной…