— А всё-таки хорошо, Николай Николаевич, что телеграф даёт возможность отслеживать военные действия, в другом полушарии проходящие, с запозданием всего-то в пару часов.

— Да, ваше высочество, прогресс штука такая. Читаю сводки с театра и недоумеваю, и поляки вперёд не идут и немцы не атакуют. Странная война. Не наша, Николай Константинович, уж точно не наша. Давайте клятого «Собеского» интернируем в «Константинополе-Тихоокеанском, мало ли какие причины отыщутся, более суток не может в нейтральном порту находиться корабль воюющей стороны, а за сутки поляки точно не управятся.

— Чего вы опасаетесь, Николай Николаевич?

— Да двинет рейдер через океан, утопит в Жёлтом море пару-тройку германских пароходов, а британцы тут же предоставят неопровержимые доказательства соучастия России в пиратстве и прочих смертных грехах. А когда «Собеский» будет потоплен германскими крейсерами, уцелевший экипаж наплевав на гордость шляхетскую подробно расскажет как орудия и снаряды получали из морского арсенала Константинополя-Тихоокеанского.

— Приказ его величества — помочь полякам всемерно.

— Что ж, — Репнин словно дитя малое, а не полный генерал, развёл руками, — государю, понятное дело, виднее.

Польский рейдер встречали не только русские корабли, два британских лёгких крейсера перехватили «Собеский» за двести миль до Константинополя-Тихоокеанского и отвалили только когда дальнобойные орудия вышедших навстречу «Орегона» и «Аляски» начали проворачиваться в сторону «просвещённых мореплавателей».

Командовал пароходом — вспомогательным крейсером капитан-лейтенант Казимир Чаплинский, в прошлом бравый мичман российского флота, вышедший в отставку после дуэли. Не теряя ни секунды каплей сбежал по трапу и обратился к встречающему союзника контр-адмиралу Семенцову.

— Ваше превосходительство, какие новости о Вислянской флотилии? Весь переход места себе не находил.

— Увы, практически все катера и вооружённые пароходы потоплены или получили значительные повреждения. Очень большие потери, погиб и командующий флотилией.

— Порембский, старая сволочь! Угробить лучшие кадры польского флота! Будущего морского, океанского флота! Сколько раз Сигизмунд рассказывал как под командованием Корнилова на Миссисипи геройствовал, рассуждал как воевать на реках должно, теорию «глубинного прорыва» и разрыва вражеских коммуникаций излагал. Лавры Нахимова и Корнилова покоя не давали. И так бездарно положить юношей, которые бы сделали Польшу великой морской державой.

— Довольно эмоций, — невежливо перебил Чаплинского контр-адмирал, — дорога каждая минута. За сутки надо успеть подготовить ваш крейсер к переходу через Тихий океан. С заходом и суточной стоянкой на Гавайях, разумеется, там доберёте угля и доустановите орудия. Сейчас же нет времени, у вас трюмы, судя по осадке заполнены?