— Надо же, «польские пираты», — капитан второго ранга Панафидин расхохотался, — про корсаров Ивана Грозного читывали, да. Но чтоб на исходе века девятнадцатого, когда век двадцатый в двери стучится, да во флибустьеров играть.

— Напрасно смеётесь, Андрей Николаевич, — контр-адмирал Семенцов внимательно наблюдал за погрузочным авралом на «Собеском», не выпуская из рук морской бинокль, — если бы личный состав Вислянской флотилии не положили бестолку как обычную пехтуру, а перебросили в Средиземное море да доукомплектовали тамошнюю польскую эскадру, толк бы был. Англичане по вечной привычке отстояться в сторонке не вступились бы за германских союзников, да и Гибралтаром поляки проходили беспрепятственно. А перерезать средиземноморские маршруты, вынудить Германию пустить суда вокруг Африки — одно это результат достойный.

— Да что там в Триполитании за эскадра у ляхов, пара древних малых крейсеров и пяток миноносок. Одним броненосным «Бременом» весь польский военный флот топится за полдня.

— Только «Бремену» надо ещё проскочить в Средиземное море. Немцы кто угодно, но не самоубийцы, запускать свой не такой пока и большой флот в огромное озеро, где Франция и Россия имеют огромадное преимущество, даже британцы сидят на Мальте чинно и смирно. Поляки же из триполитанской базы «Познань» могут свободно выходить что в Атлантический, что в Индийский океан, прикрываемые союзными флотами.

— Зато немцы на Балтике господствуют и там «польским пиратам» уж точно ничего не светит.

— Скажете тоже — господствуют немцы на Балтике. Просто России нет нужды держать сильные эскадры в Финском и Рижском заливах, большие корабли строятся для океанских плаваний.

— Смотрите, господа, британский консул с помощником едут. Наверняка постараются подобраться к «Собескому» поближе и зафиксировать на фотоаппарат загрузку орудий.

— Кто ж им позволит приблизиться, тем более отфотографировать сию процедуру? Охрана порта бдит.

— Охрана, разумеется бдит. Но просчитать действия капитан-лейтенанта Чаплинского и немцы и англичане способны на раз-два. А потому, Андрей Николаевич часа через два после ухода «Собеского» выходите на своём «Отличнике» следом за «польскими пиратами» и негласно сопровождайте рейдер до Гавайев.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — Панафидин отложил бинокль в который как и адмирал наблюдал за суетой на пароходе-крейсере, — мичман Протасов, согласовал с польским радиотелеграфистом частоты по которым пойдёт связь, только говорит, дрянной аппарат у поляков, макимум на сотню миль передаёт.

— Пустяки, ваше радио мощное, добъёте до парохода, да и далеко не стоит отпускать «Собеский» миль на 15–20 самое большее.