— То не я сказал, — попробовал отбояриться от сомнительной славы острослова, — то великие люди рекли.

— Ладно, ладно, — махнул рукой царь, — верю, но вовремя сказанное слово, тоже немало стоит. Пойдем в шатер, кое о чем расспросить тебя хочу.

Домой я отправился вместе с тобольским отрядом казаков, нужно было спешить, уже декабрь месяц, а мне надо успеть пробраться туда до январской стужи. Что-то у меня все время выходит дальняя дорога с зимними приключениями, пора менять такой режим, а то ведь, хоть к холодам Васькино тело и привычно, но слишком часто испытывать экстремальные нагрузки ни к чему.

В пеналах у меня лежали письма к воеводе тобольскому, красноярскому, братскому и, естественно, иркутскому — на войну срочно требовались пушки, и казна готова была платить за них большую цену, но царь не был бы царем, если бы не пытался поделить тяготы войны с окраинами. Поэтому вез я вовсе не радостные известия местным управителям, а приказ организовать доставку еще восьми десятка орудий за счет местной казны. Под это дело уже можно было строить планы на постройку волока из Енисея в Обь и восстановление волока через Ямал, тогда летнюю навигацию можно было бы продлить уже до трех месяцев, что для Сибири было немало. По-прежнему камнем преткновения, в прямом смысле этого слова, оставались Братские пороги, но если дела так пойдут и дальше, то года через три можно будет взяться и за спусковые шлюзы на братских порогах, а тогда стоимость доставки груза в восточную Сибирь резко снизится, и наша продукция получит выход на европейский рынок. Надеюсь, как раз к этому сроку Петр сумеет решить вопрос со шведами. Цена за чугун пока осталась прежней, что для нас было чуть ниже уровня рентабельности, а потом, после денежной реформы Петра станет совсем убыточной, но зато были у меня и другие бумаги, которые снимали все барьеры на производство практически любых товаров, если они не входили в список казенных поставок. А еще давалось право на откуп двух сотен семей по весне, для переселения в земли иркутские. Теперь развернемся.

Да. Забыл еще кое о чем сказать. Так как ехал я домой через Москву, то не удержался и навестил Катерину, после того как Патрик Гордон не стал нарушать ход истории и почил в точно отведенный ему небесами срок, наследницей построенного адмиралом нового дома-дворца оказалась она. А это говорит о многом, и в частности о том, что история окончательно свернула со своего прежнего пути.

Дела учебные и житейские

Дела учебные и житейские

Объем работы, сваливаемый на меня, возрастал в арифметической прогрессии, и это как-то не радовало, а все началось с того, что изготовление станков стало становиться на поток, и каждое новое изделие было намного сложнее предыдущего. Пока хватало мела, черненной доски и макета для того, чтобы мастера хоть немного представляли конструкцию, все было нормально, но пришло время, когда объяснить «на пальцах» стало невозможно. Во весь свой немалый рост стала задача по повышению технической грамотности работников, а для этого сначала требовалось научить людей грамоте обычной.