— Вась, у тебя же клюет, — слышу удивленный голос Дашки.

Да, действительно клюет, резко подсекаю, и на крючке трепещется достойный хариус. Сестра в восторге, она с визгом кидается к добыче, а Минька в это время с завистью смотрит на мой улов. Не получается у него рыбная ловля, вроде бы делает все так же, а вот обходит его хитрый хариус стороной. Ладно, хватит мне рыбалкой баловаться, пойду, посижу с умным и многозначительным видом в компании, дабы все прониклись моей загадочной мудростью. Тфу ты, лезет же такое в голову. А вообще, хорошо! Давно надо было вот так съездить всей семьей к реке. У расстеленной на траве широченной рогожи суетились мать с отчимом и семья Данилы Рябого. В отличие от Глафиры и Лисаветы, которые с удовольствием возилась, накрывая поляну, Дашка с Минькой больше тяготели к несемейным делам, оно и понятно, это я насмотрелся на дальние дали, и мне хочется иногда уюта, а им наоборот надоели стены до отрыжки, хочется больше свободы и простора.

— Эх, с погодой-то как угадали, — высказал я свое довольство и рухнул на край рогожи, — и солнышка вдоволь и ветерок все комарье сдувает.

— Ага, — соглашается мать, — в иной день лишний раз к реке из-за кровопийц не сходишь, а тут благодать.

— Вась, ты говорил, что колбасу брал, не нашла я ее. — Это уже Глафира, никакого восхищения природой, все серьезно, только по делу. Я знаю, что на самом деле она натура увлекающаяся, в какой-то мере возвышенная, но панически боится это показать, а потому все строго по делу. Со временем это пройдет, а пока пусть будет так, как есть, все мы должны пройти определенный жизненный этап во взрослении.

— Лень подниматься, — млею, глядя на облака, которые плывут по небу все также, как и будут плыть три века спустя, — и не смотри на меня так, все равно моя лень сильнее, и пока все не соберутся, я никакой колбасы искать не буду.

— А кого еще ждем? — Усмехнулась девушка. — Вон Дашка с Минькой сюда идут, так что давай, пошевеливайся.

— Глаш, — позвал я, глядя на облака, — а ты можешь представить себе, что спустя многие годы, человек поднимется выше этих облаков. И даже еще выше, туда, где нет воздуха, чернота бесконечного пространства и только звезды будут мерцать в бесконечной бездне вселенной.

— Да как же он туда поднимется? — Рассмеялась Глафира. — Крыльев Бог человеку не дал. И как это воздуха нет. Воздух везде есть.

Вот так, ты ей о бесконечности вселенной, а она тебе про прозу жизни, оно и правильно, нечего в эмпиреях витать, пора и приземлиться.

Лакомство которое достал вместе с колбасой как всегда вызвало радостный визг малышни, ну и взрослых не обидели, Асата с Данилой сразу присосались к пиву. Потом веселились, разучивали песни моего времени, переделанные в соответствии с требованием времени этого. Неплохо отдохнули.