– Вроде подделки монеты?

– О чем ты?

– О том, что в Стокгольм перевезли все инструменты с новгородского монетного двора и печатают монеты из всякой дряни с именем Василия Шуйского.

– Клянусь честью, мне ничего об этом не известно! – удивленно воскликнул король. – Я бы никогда на такое не решился, ты ведь мне как брат. Ты веришь мне?

– Верю, брат! Тебе как себе, даже больше, но вот нашему другу Акселю – не слишком.

– Наверное, ты прав, – сокрушенно покачал головой захмелевший Густав, – но не сердись, я прикажу немедленно прекратить это!

– Было бы недурно. Впрочем, если бы ты взялся помочь мне в деле чеканки монет, я бы и не подумал сердиться.

– Помочь?

– Ну да, помочь. Отпусти несколько человек мастеров со своего монетного двора, чтобы они научили моих мастеров – ведь ужас что за деньги они чеканят!..

– Да, ты прав, я видел, что у вас за монетки. Такие маленькие…

– И даже такие маленькие серебряные монетки очень велики для моих новых подданных, так что я хочу, чтобы монеты чеканили из меди.

– Но ведь в России нет меди?

– И серебра тоже нет, но медь я буду покупать у тебя. А еще отличное шведское железо. Довольно богатеть только тем, у кого есть серебро, этот презренный металл, по божьему недосмотру именуемый благородным. Медь и железо – вот основа нового мира, и он будет принадлежать нам!

– Хорошо сказано, брат мой, а что у тебя есть на продажу?

– О, Густав, Россия – очень богатая страна. В ней есть хлеб, сало, кожи, пенька, пушнина и много чего еще. Но помимо этого через мои земли идет путь в Персию и Индию. Ты себе не представляешь, сколько там всего!

– Не может быть… – икнув, пьяно пробормотал король, – а почему мы еще не там?..

– Потому что для этого нам нужен мир! Причем весь.

Увы, Густав был уже неспособен оценить мою иронию и, уткнувшись лицом в стол, тихонько заснул. Выйдя из комнаты и поманив рукой Романова и Буйносова, я велел им перенести короля на постель. Надеюсь, он утром не забудет своих благородных обещаний. Все-таки бедолага-кузен довольно вовремя умер. Хотя мне и жаль, что не застал Катарину с сыном, но отсутствие Акселя дорогого стоит. Нужно ковать железо, пока оно горячо, и не отходить при этом от кассы.

Утро ознаменовалось приездом придворных, увезших сконфуженного короля и доставивших лошадей с конюшни для нашего торжественного въезда. Быстро подкрепившись и надев самые нарядные кафтаны, случившиеся у нас с собой, мы двинулись к дворцу. Впереди нашего шествия выступал королевский глашатай с двумя горнистами. Его задачей было оповещать жителей о том, кто именно осчастливил своим посещением шведскую столицу, а горнисты после каждого объявления довольно фальшиво гнусавили на своих инструментах. Следом ехал торжественный эскорт из драбантов шведского короля, во главе с королевским адъютантом. За ними во всей красе гарцевало мое величество, переодевшееся ради такого случая в богатую затканную золотом ферязь и соболью шапку. Следом ехали рынды в черных кафтанах с орлами, а за ними четыре московских дворянина с саблями наголо. Для остальных скуповатые шведы лошадей не прислали. Замыкали процессию знаменосцы с шведскими и мекленбургскими знаменами. Как ни странно, все улицы были забиты приветствующими меня жителями Стокгольма. Бог весть, что было тому причиной. Может, бедная на развлечения жизнь, а может, искренняя благодарность за прежние победы над датчанами. Во всяком случае, хотелось, чтобы последнее. Тем более что выглядели простые жители вполне искренними.