– О боже, вы издеваетесь надо мной! Вы полагаете, мы не искали этот самый «другой выход»?
– Тогда странно, что вы его не нашли, ибо решение лежит на поверхности. Графиню Браге надо выдать замуж, и дело с концом.
– За кого?.. – простонала королева. – Вы же сами говорили о ее репутации… Из знати никто на это не пойдет, а что-то меньшее не устроит ее саму. К тому же у этой охотницы в силках сам король!
– Не все так плохо, матушка. Я в отличие от вас знаю Эббу. Во-первых, она девушка разумная, а во-вторых, действительно любит вашего сына. Нужно лишь найти выход, который всех устроит. Поскольку Густав вряд ли откажется от связи с ней, потенциальный жених должен быть не слишком щепетилен и при этом достаточно знатен, чтобы состоять при дворе.
– Вы полагаете, найдется человек, согласный добровольно увенчать свою голову рогами?
– Если цена за это будет приемлема, то половина шведской знати выстроится в очередь на руку и сердце юной графини.
– Чтобы стать посмешищем в глазах представителей второй половины?
– Представители второй половины будут готовы пинками загнать своих жен в королевскую постель, если узнают эту цену.
– Не будет ли она в таком случае слишком велика?
– Нет, если он будет при этом человеком полезным.
– Но где взять такого человека?
– Ну, не знаю… вы лучше меня знаете шведскую аристократию.
– Иоганн, кого вы хотите обмануть? Называйте вашего кандидата.
– Господь с вами, ваше величество, вы приписываете мне способности, каких у меня отродясь не бывало. Единственное, я мог бы подсказать вам, кого на эту роль пробовать не стоит совершенно.
– Говорите.
– Ну, не знаю… Карла Юхана Юленшерну, например.
– Интересный выбор.
– Да нет же, я говорю вам, что этого не стоит делать, несмотря на то что по ряду своих качеств он подходит почти идеально.
– Каких именно?
– Ну, он представитель одной из знатнейших семей в Швеции, стало быть, проблем с его пребыванием при дворе не предвидится. С другой стороны, он жаден и беспринципен, так что выгоды подобного брака могут его соблазнить. При этом он достаточно безнравственный человек, чтобы его не пугала двусмысленность положения.