Боярин, проводив взглядом своего гостя и ответив легким кивком на поклон, тут же встал и направился в горницу племянника Дмитрия. Княжич в последнее время ходил мрачный, на вопросы отвечал односложно и постоянно о чем-то напряженно думал. При виде дяди он вскочил, почтительно поклонился, но хмурое выражение лица его не изменилось.

– Ты, Митя, я чаю, засиделся без дела? – ласково обратился к нему Лыков.

– Готов служить тебе, дядюшка, – тусклым голосом отвечал тот.

– Да службишка-то невелика. Возьми коня и пяток холопов и поезжай в Кукуй. Только что туда карета поехала с особой одной, так боюсь, кабы худа не случилось.

– Какого худа?

– Да мало ли… может, колесо сломается, а может, тати нападут… Особа сия у меня была, так что нехорошо будет, если до места не доберется. Ты парень хваткий, если что и приключится, так справишься. Только не мешкай, ступай.

– Как повелишь, – поклонился Щербатов и двинулся выполнять поручение.

На душе у молодого человека и впрямь было неспокойно. Довольно быстро разобравшись, что дядя его занят делами, которые трудно назвать иначе, чем изменой, Дмитрий задумался. С одной стороны, не все перемены, произошедшие в последнее время на Руси, ему нравились. С другой – многое менялось к лучшему. Служба в драгунах, показавшаяся ему в первое время невыносимой, постепенно пришлась по нраву, появились приятели. Только вот сейчас они добывают славу в походе, а он занят непонятно чем. А ведь мог бы при удаче вернуть семье честь и положение. А выслужившись, можно было подумать и о сватовстве к Алене Вельяминовой. Конечно, брат ее в чести у государя, однако же и Щербатовы род не из последних. Неужто не отдаст? Эх, мечты-мечты!

Борис Михайлович, как оказалось, словно в воду глядел. Карета, о которой он говорил, и впрямь попала в беду. Колеса на ней, правда, были целыми, вот только лежала она на боку, а вокруг собралась целая толпа народа и явно не для того, чтобы помочь. Правда, два довольно рослых немца, умело орудуя шпагами, ухитрялись держать ее на расстоянии. Один из них – старик с развевающимися седыми волосами, ловко махая клинком, заставил всех отступить, а второй тем временем помогал женщине выбраться наружу. «Так вот какая особа…» – успел подумать Дмитрий до того, как прозвучал выстрел, и высокий старик упал.

– Бей колдунов! – раздался истошный крик, и толпа тут же захлестнула второго немца и его спутницу.

Похолодев внутри от мысли, что не успеет, Щербатов ударил шпорами коня и, громко гикая, налетел на творивших разбой. Вместе с не отстававшими от него холопами они на полном скаку влетели в людскую массу и разогнали их плетями. Увы, было уже поздно. Оба немца лежали бездыханными, а в красивой немке едва теплилась жизнь. Впрочем, теперь было трудно поверить, что прежде она была красивой: все лицо в кровоподтеках, один глаз заплыл, а рот разорван. Дмитрий в отчаянии наклонился к ней и услышал, как она прошептала ему: