Завидев нас, часовые тут же открыли ворота, и мы, не останавливаясь, промчались до самой лютеранской кирхи. Спрыгнув с коня, я ворвался внутрь и остановился как вкопанный. Посреди молельного зала, распространяя вокруг явственный запах тлена, который ничто не могло перебить, стояли три гроба. На нетвердых ногах я прошел к ним и, стиснув зубы, заглянул внутрь. В первом лежало тело Курта Лямке. Говоря по совести, при взгляде на него я не испытал особых чувств. Еще один солдат, павший в еще одном сражении. Наверное, я становлюсь циником, а точнее, давно им стал. В среднем покоилась Лизхен, и я задержался рядом чуть дольше. Похоже, над ее лицом хорошо потрудился бальзамировщик, но все равно были видны следы, оставленные нападавшими. Постояв минуту, я двинулся дальше, и тут мои ноги едва не подкосились. Старый Фриц лежал с таким невероятным спокойствием на лице, что казалось, будто он не умер, а лишь на минуту прилег отдохнуть от множества дел, выпавших на его долю. Не в силах стоять, я опустился рядом с гробом и застыл.

– Крепитесь, ваше величество, – раздался голос незаметно подошедшего патера. – Ваши близкие сейчас в лучшем из миров.

– Это плохое утешение, святой отец, – пробурчал я в ответ. – Мой Фридрих не заслужил такого конца.

– Не говорите так, мой кайзер, – мягко возразил тот, – я хорошо знал старину Фрица и могу вам точно сказать, он был бы доволен. Старик всегда хотел умереть за вас и очень переживал свою немощь. Я был на месте, где все случилось, и могу сказать, что это была славная битва. Они с Куртом не отступили ни на шаг и дрались до последнего, защищая госпожу Элизабет и маленькую Марту.

– Может, вы еще скажете, где она?

– Я не знаю, где ваша дочь, но говорят, ее вырвал из рук нападавших и увез какой-то драгун. Я уверен, что она жива и скоро найдется.

– Мне бы вашу уверенность, святой отец… Кстати, вы довольно живо рассказывали о последнем бое старого Фрица.

– Я не всегда был священником, мой кайзер. Вы меня не помните, но я когда-то служил в том же эскадроне, где вы начинали службу.

– Святоша Рудди?..

– Да, ваше величество, именно так меня и называли.

– Вы были хорошим рейтаром.

– Пастор из меня получился не хуже, – одними губами улыбнулся бывший наемник. – Это я настоял, чтобы их не хоронили без вас.

– Вы все правильно сделали, отец Рудольф, но теперь предайте эти тела земле. Они заслужили покой.

Договорив, я снял с пояса кошелек и передал его священнику, после чего сразу же вышел. Мои спутники терпеливо ожидали меня, и я вдруг отчетливо увидел, как осунулись и посерели лица Никиты и Анисима.