Анна пришла в себя быстро — секунды за две. «Гранд-отель» — целый мир, а мир, как известно, тесен.

— Можете попробовать еще раз, мне понравилось.

…Бежевое платье haute couture, огонь бриллиантов на высокой шее, прическа под Бэт Дэвис, изящная сумочка, тяжелый перстень-саркофаг… Снежная Королева была поистине неотразима. Ну как такой не ответить? Мухоловка вдохнула поглубже — и вдруг поняла: не ей сказано. Ажан побледнел, вытянулся в струнку. Сглотнул…

— Ильза… Простите, мадам Веспер. Случайно вышло, честное слово!..

Ледяной взгляд заставил беднягу умолкнуть, приморозив к полу. Анна же, осознав и оценив, поспешила на выручку.

— У нас уже почти все готово, мадам Веспер. Я как раз прикидывала, где лучше поставить софиты. Вам обязательно пришлю контрамарку.

Поглядела на растерянного ажана и не удержалась:

— Две!

Королева осталась Королевой. Удостоив кивка, повернулась к парню.

— Ну, что молчишь? Поблагодари актрису… Марек!

И улыбнулась сквозь снег.

5

…Небо заштриховали черным карандашом, очень тщательно, не оставив ни одного пробела. Лишь слева, над неровной волнистой линией горизонта — ровный круг, не от руки, трафаретом. Там тоже нет белого, но цвет не черный — темно-красный. Вот и домик, четыре черточки — стены, еще две — крыша. Вместо трубы — ручки, ножки, огуречик — смешная фигурка в большой рогатой каске. Хакен-кройц на груди, точечки-пуговки на сером мундире и очень тщательно изображенный карабин за квадратными плечами. В стене окошко — неровный прямоугольник, перечеркнутый крест-накрест. Решеточка… А поверх всего — неба, красной луны, домика с решеткой — детская ладошка, обведенная зеленым карандашом.

— Не надо рисовать такое, Одуванчик. Ты еще не умеешь, ты маленькая. Вырасти!

— Я не хочу расти без тебя, tata. Я маленькая, но моя рука с тобой. Хочешь, нарисую мельницу, такую, как ты рассказывал? И скажу слова из книжки? Или нарисую так?

Стена и окошко исчезли, превратившись в дверь, четыре наскоро соединенные линии. В ней тоже окно, но очень маленькое, как и решетка под верхним срезом. Поверх двери — большой амбарный замок с кружком-прорезью для ключа. Стальная дужка смотрит вверх. Отперто, выходи!

— Нет. И не снись мне больше, Катарина. Это очень опасно. Я обязательно вернусь, маленькая. Ne bojte se od mene!

Спящий перевернул рисунок, превратив его в ровный бетонный пол. По краям альбомного листа беззвучно вознеслись вверх стены, но уже настоящие, тяжелого красного кирпича. По красному — грязно-белое, пахнущая сыростью известка. Он сам на полу, в мятой рубашке и брюках, сложенный пиджак под головой. Потолка нет, вместо него черное беззвездное небо и красная луна, не кружком, буквой «С». Сверху посмотришь — отверстый каменный склеп.