Ну, и как говорят ваши английские… партнеры… — «первый закон бизнеса — устраняй посредников». Государь Император Николай Александрович делает Его Величеству Тенно несколько предложений, о которых, до того как Ваш Император с ними ознакомится, никому за пределами дворцов в Петербурге и Токио знать не надо. При отправке же предложений обычным способом, в мировых столицах будут знать его текст еще до того, как оно достигнет Токио. Как Вы, конечно, знаете, полковник, в подобных обстоятельствах во многом кроются и причины начала этой войны. Вы так не считаете?

Кроме того, есть еще некий принципиальный момент. Существует обычная практика приостановки военных действий на период официально ведущихся дипломатами переговоров. В настоящий момент, как Вам уже, безусловно, известно, наша Маньчжурская армия начала, наконец, давно планировавшееся генеральное наступление. И, согласитесь, полковник, остановить ее СЕЙЧАС, было бы с нашей стороны как минимум непростительной глупостью.

«Старый китаец», задумчиво кивнул. Он давно предполагал, что Руднев не просто удачливый и храбрый адмирал. Неизвестно только, как японская разведка прошляпила организацию у русских органа подобного Императорскому совету, но очевидно, что сейчас перед ним сидел один из его членов, уполномоченный говорить от лица Императора. И принимать решения. Или даже не один…

* * *

Через три дня в ста милях от входа в пролив Цугару встретились корабли воюющих сторон. Ни «Варяг», ни «Кассаги» не открыли по противнику огонь, и даже не попытались сблизиться. Крейсера легли в дрейф на расстоянии в сорок кабельтов, и спустили паровые катера. Катера встретились на полпути между кораблями, где с одного на другой перебрались два человека. Спустя восемь дней на том же месте те же корабли должны были встретиться снова. Будут ли они все еще принадлежать воюющим друг с другом государствам, зависело теперь всецело от японской стороны. Приняв на борт русского офицера и одного старого китайца, японский крейсер полным ходом устремился в Токийскую бухту…

Увидев, кто именно будет вести предварительные переговоры, Русин облегченно вздлхнул. С маркизом Ито Хиробуми он не только был хорошо знаком лично, он еще и знал, что с ним можно было договариваться, ведь Ито, в отличие от многих молодых представителей политической элиты Японии бывших матерыми англоманами, как минимум приемлемо относился к России. Более того, еще в 1901-ом году он, будучи тогда японским премьером, активно ратовал за русско-японский союз. И раз их Император поручил это дело ему, значит, серьезность момента прочувствовал хорошо…