В один прекрасный день, появилась статья о том, что мичман Новиков действовал не по собственной инициативе, а получив на это приказ как минимум капитана корабля.

"Нет сомнений в том, что на русском флоте не разрешено обычному офицеру по собственному разумению передавать оружие и боеприпасы кому угодно, не получив на это приказа капитана корабля. Но и капитан корабля вряд ли пойдет на то, чтобы самовольно вооружать чужих поданных не где-нибудь в колонии, а в столице Метрополии. И тем более он не станет самовольно принимать решения об обстреле чужой столицы из орудий".

"Нет сомнений в том, что на русском флоте не разрешено обычному офицеру по собственному разумению передавать оружие и боеприпасы кому угодно, не получив на это приказа капитана корабля. Но и капитан корабля вряд ли пойдет на то, чтобы самовольно вооружать чужих поданных не где-нибудь в колонии, а в столице Метрополии. И тем более он не станет самовольно принимать решения об обстреле чужой столицы из орудий".

А дальше автор статьи предлагал принять во внимание то, что на борту русского крейсера в этот момент находился никто иной как русский царь. Меня правда ни в чем не обвиняли. Автор просто предположил, что некий высокий чин, фамилия которого автору неизвестна, МОГ отдать соответствующие приказы, не поставив об этом меня в известность.

Намек был понятен. Если я не при делах, то узнав о самовольстве обязан наказать негодяя, поставившего под удар отношения двух держав. Но если никто наказан не будет, значит все безобразия творились с моего ведома и согласия, а это уже не разгильдяйство, а враждебный акт в отношении великой морской державы.

Да, ребята! Я в праве был ожидать от вас более тонкой игры, а не такого убожества. То, что мичман Новиков выполнял мой приказ, про это вы правильно поняли. А насчет наказания виновного… Ребята! У всякого, даже посредственного начальника есть свой мальчик для битья. Есть такой и у меня. Знакомьтесь: полковник Генерального штаба Романов. Именно ему я и выразил в письменном виде своё неудовольствие за проявленное самовольство. О том, что командир корабля не обязан выполнять приказы кого попало, мы скромно помолчим. А заодно я постарался загладить нетактичное поведение русских офицеров, наградив непосредственных участников штурма боевыми наградами. Рядовых полицейских — солдатским "Георгием", а капитана Хоккинса — офицерским. Это ещё больше накалило обстановку.

Получилось совсем нехорошо. Иностранный монарх, восхищенный проявленной храбростью и верностью долгу, награждает полицейских боевыми наградами. А собственное правительство, даже не соизволило как то отметить подвиг героев. Да, ребята, покойная королева Виктория всё-таки лучше относилась к защитникам Отечества. А эти уроды что сделали? Взяли, да уволили со службы капитана Хоккинса! Скоты! Как есть скоты! Стоит ли удивляться тому, что этот мужественный офицер, спустя месяц получил у меня службу и сменил место проживания, переехав вместе с семьёй в Сан-Франциско.