Сейчас Леопольд находился под впечатлением от авиационного праздника и пребывал в весьма неплохом настроении.

— Весьма неплохо, мой царственный брат. Особенно чудесны эти ваши воздушные амазонки. Конечно, строгие моралисты вас за это осудят, но ведь и они не безгрешны. Правду сказать, осуждая публично чужой грех, большинство этих людей тайно практикует ещё большие непристойности. Вы редко посещаете Европу, а ведь в том же Париже, большинство представительниц высшего света позволяют себе такое, что неприемлемо даже для работниц портового борделя.

Тут Леопольд многозначительно помолчал и перешёл к тем делам, что его беспокоили по-настоящему. В первую очередь его беспокоило собственное здоровье.

— К сожалению, я не молод и всех дел, что задуманы мной, переделать не успею. Но ведь можно слегка продлить свою жизнь и большего в ней добиться.

Ага! Намёк на клинику доктора Мюллера! А я разве против? Мне даже будет лучше, если этот коронованный делец проживет на несколько лет дольше, чем в моём времени. Естественно, что никаких возражений с моей стороны король не услышал. Но беспокоило короля не только собственное здоровье. Безопасность любимой им Бельгии всегда была предметом его неусыпных забот. Но именно здесь он не находил понимания со стороны своих поданных. Те почему то верили в то, что если страной проводится политика нейтралитета, то этого достаточно для её безопасности. А раз так, то тратить на армию огромные по их меркам средства бессмысленно. Король же столь наивным не был, а потому всячески старался подкрепить нейтралитет способностью дать агрессору сокрушительный отпор. Увеличивать военную мощь открыто, он не решался по многим причинам. Зато скрытно нарастить оборонительный потенциал, вполне был согласен. Оценив в свое время по достоинству трюк с почтовыми самолётами, он начал более внимательно присматриваться к России. И кое что присмотрел.

Во-первых, он решил значительно увеличить численность Кавказского легиона и ему нужно было моё согласие на дополнительную вербовку "месье абреков". Причем, численность "абрекских" войск в Конго, он намеревался довести до трех бригад лёгкой пехоты и одного учебного батальона. Он не скрывал, что в случае обострения отношений с Германией, он перебросит эти войска в метрополию. А для этого ему требовались наши суда "Морвоенторга".

Во-вторых, его заинтересовал наш "Польский проект". Зачем я его затеял, он понимал прекрасно. Более того, с его подачи, в этом проекте задействован бельгийский капитал. Это Леопольда тоже устраивало. Но были моменты, которые его смущали. В частности, даже его прелестная Серафима сомневается в том, что поляки устоят против Германии. А это значит, что сделанные в Польшу вложения напрасны в ближней перспективе. Но вот в дальней…