71

71

Зря мы запасались продуктами. Осады Рима не было. Не потому, что у вандалов не хватило сил или времени, а потому, что у римлян не было желания защищаться. У многих даже не хватило энергии, чтобы оторвать задницу от клинии и убежать подальше от надвигающейся беды. Всю имеющуюся они потратили на то, чтобы убить своего императора Максима Второго, который с небольшой свитой попытался удрать в Равенну. Говорят, его тело разорвали на куски, побросав их в Тибр. Мол, не достоин даже погребения, пусть сожрут рыбы и раки. Свои жизни они доверили Римскому Папе Льву Первому. Нашли кому! Этот пройдоха выговорил сохранение жизни и свободы себе и всем остальным священнослужителям и, по возможности, обычным римлянам. Гейзерих пообещал, но оговорился, что всякое может случиться. Поскольку каждая договаривающаяся сторона считала другую еретиками, уверен, что случаться всякое будет часто. Еще Римский Папа хотел добиться неприкосновенности церковного имущества. На что ему заявили, что богу материальные ценности не нужны, значит, и священникам тоже. После чего возле каждых городских ворот были выставлены конные караулы, чтобы добыча не разбежалась, Рим разделили на сектора и назначили, какое подразделение будет грабить какой.

Поскольку мой экипаж не относился ни к какому сухопутному отряду, мы вытащили баркас и шлюпку на берег возле самого нижнего моста, Элвийского, возле ворот, ведущих на Марсово поле, и занялись грабежом домов возле них. Я объяснил своим людям, что брать в первую очередь, и выбрал дом с большим двором, куда сносить добычу, а сам отправился смотреть столицу теперь уже Западной Римской империи.

Сказать, что город сильно изменился — ничего не сказать. Он стал другой. Более напыщенный, что ли, и при этом заметно увядание. Мне вспомнилась старуха, обвешанная золотыми украшениями, из-за которых ей трудно не только шевелиться, но даже говорить. Появилось много новых строений. Первым мне бросился в глаза Пантеон — храм всех богов, поскольку был самым высоким зданием на Марсовых полях. Я бывал в нем на рубеже двадцать первого века, поэтому знал, что купол здания будет самым большим в мире за всю историю человечества. Впрочем, не знаю точно, что итальянский экскурсовод понимал под человечеством, поэтому под его словами не подпишусь. И тогда здание было немалым, а сейчас оно и вовсе поражает размерами.

Я не удержался и зашел посмотреть, чтобы сравнить с тем, что достанется потомкам. Пока что купол крыт позолоченными пластинами, которые потомки не увидят. Может быть, вандалы сдерут, а может, кто-нибудь более цивилизованный. Вход был с непривычной стороны — с севера. Храм расположен на цоколе, и к нему вела каменная лестница в семь ступеней. Начинался с портика из серых и красных гранитных колонн, которые выше, чем у афинского Парфенона. Внутри было пусто и прохладно, июньская жара совсем не чувствовалась. Купол находился на высоте метров шестьдесят. Даже меня, повидавшего небоскребы, поразил размер. В центре купола было отверстие, через которое попадал свет, правда, освещал только небольшую верхнюю часть храма. Было хорошо видно, что купол покрашен изнутри в цвет неба, на котором желтели непропорционально большие, золотые звезды. Глядя на них, у меня появилось стремненькое чувство: а вдруг эта громадина возьмет и как… упадет?! Поэтому перешел к делу — заглянул во все помещения, чтобы определить экономический потенциал данного заведения. В нем было много статуй самых разных богов, как римских, так и греческих, египетских, сирийских и черт знает чьих. Такое впечатление, что попал в музей истории религий.