Переселенцы в Калифорнии расселялись не просто так, как Бог на душу положит — нет. Если старообрядцев без всяких разговоров отсылали к Кустову, обживать долину Сакраменто, то прибывших недавно бедолаг, собранных цесаревичем Александром среди нищеты Московской губернии с месяц «держали в карантине» при форте Росс. Затем, определив наклонности и предпочтения, командами по тридцать-пятьдесят человек направляли кого в Константинополь-Тихоокеанский, а кого и на север, на границу со штатом Орегон. Фрегаты, основная сила Тихоокеанского флота с ранней весны 1847 года забросили гонять браконьеров и занимались только перевозками переселенцев, конвоируя ещё и забитые людьми транспорта. Есаул не был знатоком морской службы, но ругань флотских офицеров, втихомолку жаловавшихся друг дружке, что превратились в морских извозчиков, а снятые более чем на половину пушки, низвели фрегаты по военной мощи до «Ботика Петра Великого». И это при сильной американской эскадре в тихоокеанских водах!

Впрочем, поругивались моряки беззлобно, все понимали — пока воюют соседушки, самое время заселять американскую землю русскими людьми. Хотя и мексиканцев, тех немногих, кто решил остаться и принять русское подданство, не обижали. Наоборот — девки их шли нарасхват. Препятствий солдатам и матросам в женитьбе не было, наоборот, разрешалось взять ссуду и построить дом, благо в здешнем климате домом можно и сарай дощатый назвать. На мексиканок и индианок спрос был, а тут ещё писарь из великокняжеской канцелярии рассказал о коварстве амурцев-дальневосточников. Те вовсю охмуряли девчушек сироток, которых цесаревич Александр Николаевич спасал от голодной смерти, подкармливал и отправлял в «караванах невест» в Русскую Америку. Амурцы и удальцы из гарнизона Владивостока такие караваны «съедали» подчистую. Ни одной невесты из ушедших на восток трёх партий в 70, 100 и 120 девушек не отплыло из Владивостока, всех засватали по дороге!

В калифорнийских гарнизонах такое посчитали за подлость от собратьев по оружию и начали составлять петицию на имя великого князя, дабы тот повелел девушкам переселенкам замуж выходить только по прибытии на место, а не по дороге до оного.

Константин Николаевич «челобитную» принял, внимательно прочитал, даже не посмеялся по обыкновению, но разрешил брачеваться с девками местных народов, с последующим их принятием в православие. Даже пригласил вождей индейских племён, прислать молодых девушек, чтоб породниться народами и жить в мире, дружбе и добрососедстве. Но тут великому кня зю показали дулю. Нет, как раз Константину, пожелай он невест хоть десяток, а то и больше, — выдадут, поскольку сам великий вождь и сын великого вождя. А для простых русских воинов — нет девок индейских.