– А что так, Дарья Филипповна?

– Так господин штаб-ротмистр квартирует в отдельном домике. Игорь Владиславович заняли его апартаменты, а господин корнет выбрал угловую квартиру на первом этаже.

Удивившись такому странному расселению (а еще больше тому, как домохозяйка разделила офицеров отряда – Дымкова именует по имени-отчеству, а остальных по званию), Александр поблагодарил разрумянившуюся от хлопот женщину, согласился с тем, что ужин будет ровно через два часа, и остался в полном одиночестве. Прошелся по комнатам, вспоминая, что и где стояло в бытность его офицером. Отметил некоторую застоялость воздуха и привычным движением распахнул небольшое оконце в спальне, после чего и уставился на огненно-рыжего петуха невероятных, просто-таки исполинских размеров. Живой будильник как раз примерялся, как бы ему сподручнее взобраться на рабочее место, расположенное на крыше птичника, и приступить к громогласному исполнению своей сельской арии. Старо-новый постоялец лихорадочно зашарил взглядом по комнате, отчаянно подыскивая любой увесистый предмет. Вот будильник в перьях вытянул шею, готовясь к пронзительному вокалу, вот звучно хлопнул крыльями – а под руку как раз подвернулось что-то подходящее по весу и форме.

– Кукар-ре…

– Нна!

Бумс!

Петух-мутант (среди его предков явно затерялся кто-то вроде одомашненного страуса) хоть и не ожидал такой подлости, как небольшой горшочек с геранью прямо в грудь, но встретил ее мужественно, как и полагается предводителю куриного племени. Сразу же, как пришел в себя и оправился от падения с саженной высоты, он принялся топорщить свой гребень и свирепо подпрыгивать в поисках обидчика, а неимоверно счастливый мститель еще раз оглядел слегка опустевший подоконник и с большим сожалением погладил округлый бок большого горшка с фикусом. Поглядев на циферблат наручных часов, аристократ решил, что вполне успевает навестить отрядную канцелярию и известить о своем прибытии господ офицеров. Да и о «боеприпасах» позаботиться не помешает.

Так получилось, что в кровать бывший офицер Олькушского погранотряда лег очень поздно. Или наоборот – очень рано. Обрадовавшийся его приезду Дымков успокоился только ближе к четырем утра, когда закончились все темы для разговоров и литровая бутылка «Мартеля» (увы, контрабандный конфискат по-прежнему не баловал своим разнообразием). Скинув с себя цивильное платье и приготовив на завтра, а вернее, уже на сегодня армейскую форму, ротмистр старым валенком «перевел» будильник в перьях «на попозже» и со вздохом облегчения накрылся лоскутным одеялом. Разум расслабился и едва заметно закачался на волнах приближающегося сна, который обещал телу долгожданный отдых.