– Добрый день, Аристарх Петрович.

Расположившись за столом, глава Русской промышленно-торговой компании первым делом отщелкнул замочки своей скромной папки крокодиловой кожи, выложив у правой руки уже раскрытый на нужной странице блокнот. Затем достал тонкую стопочку листов, разделенных между собой на три части разноцветными скрепками, – и только после этого всем своим видом показал, что готов приступать.

– Начну с самого важного, Александр Яковлевич.

Три листа, скрепленных красной скрепкой, пошли вперед.

– Обнаружены убедительные доказательства нелояльности одной из служанок в вашем сестрорецком особняке.

Быстро проглядев оформленный по всем правилам имперского делопроизводства доклад, хозяин кабинета остановился на нескольких особо заинтересовавших его строчках.

– Хм, староверы, а конкретно – Рогожская община. Вы уверены, Аристарх Петрович? Не припомню, чтобы у нас с ними были какие-то разногласия.

– Так точно, не было. Думаю, что с их стороны это, так сказать, работа на перспективу.

Помолчав, князь словно бы в раздумье произнес:

– Как вы считаете, тут вопрос денег или же что-то иное? Есть непроверенные сведения, что девушка испытывает ко мне некоторую приязнь.

Вспомнив обстоятельства, при которых он это узнал, Александр с трудом подавил усмешку: шелковые простыни, изогнувшаяся в томной неге Наталья, пара бокалов легкого вина и ее тихий шепот…

– Если это имеет значение, то…

– Нет, пустое. Дальше?

К его удивлению, вечно деловитый Горенин отчего-то замялся.

– Александр Яковлевич, имеются схожие подозрения и насчет вашей… гм, столичной камелии[60]. Прошу дозволения на известные вам мероприятия.

– Это лишнее, Аристарх Петрович, – ее связь с Третьим отделением уже давно не вызывает у меня никаких сомнений.

Услышав подобное откровение, главный аудитор непритворно удивился. Затем удивление перешло в искреннюю досаду, а в памяти всплыли последние встречи с заместителем главного инспектора Купельниковым. Вот какова, значит, подлинная причина его довольных улыбок! Моментально подавив легкую неприязнь к отставному жандарму, бывший чиновник Налогового департамента Варшавы сделал себе мысленную пометочку на память – с тем, чтобы обязательно ответить Ивану Ивановичу подобной же любезностью. На постоянной, так сказать, основе.

– Далее. Операция с господином Радзевским близка к своему успеху. Сей господин не без нашей помощи влез в весьма солидные долги и в данный момент выписал расписок и векселей уже более чем на восемьдесят тысяч серебром. Плюс мы выкупили у сторонних лиц другие его обязательства… за треть цены.