Хитрый карлик! Я встревоженно крутанулся, озираясь вокруг, и, плюнув на осторожность, рывком ушел за гараж.
Ну здравствуй, забор! Оглядываю его, примеряясь. Закинул за спину сумку, поддернул ремень поудобнее.
Прямо за спиной пронзительно заскрипели ржавые петли. Чувствуя, как обрывается все внутри, резко подпрыгиваю, оборачиваясь к гаражным воротам за спиной. Глаза выхватывают быстро растущий темный проем и выступающую из него на солнечный свет человеческую фигуру. В горле мгновенно пересохло, и отчаяние парализовало меня.
Четвертый был с меня ростом и похож на паучка – хлипкий, с непропорционально длинными худыми ручками и ножками. Голова башней сидит на коротком бочкообразном теле почти без шеи, над скошенным подбородком в окружении бесцветного пушка тонко кривится неуверенная улыбка. Из-за роста я чуть было не принял его за ровесника, но у подростков не бывает такого липкого, ощупывающего взгляда усталых глаз.
На секунду мы оба замерли от неожиданности, затем, переборов ужас, я резко шагнул вперед и с силой втолкнул его обратно в гараж. Тщедушное тело молча улетело в сумрак. Я закрыл дверь на засов и передернулся, сбрасывая след от приставучего взгляда.
Короткий разбег, прыжок, цепляюсь руками за верх, легко вздергиваю себя на забор. Закинув ногу, на мгновение замираю, окидывая взглядом по-прежнему тихий, безмятежный двор, и покачивающаяся на ветру сосновая ветка колко тычется мне в затылок. Спрыгиваю на упругий мох и тут же резко стартую в глубь редкого сосняка, наращивая расстояние между собой и «Хунтой». Напитанный хвоей воздух омывает чистыми струями лицо и смывает пережитой ужас. Бегу, ощущая лбом, щеками тепло солнца. Живой!
Я отошел от бассейна «Дельфин» и, миновав монументальный Дом культуры, свернул правее, к Театральной площади. Прямоугольник спортивной сумки через плечо как бы намекает возможным наблюдателям на то, что ребенок идет с тренировки. Внутрь я уложил мокрую мочалку с мылом и плавки с шапочкой.
Перестраховка? Возможно. Но иногда лучше перебдеть, уж я-то теперь знаю…
Энергично прошагал мимо Кировского театра в сторону Троицкого собора и, поднявшись по ступенькам на углу, зашел в кафе-столовую. Любовно оглядел разнообразие аппетитной выпечки: песочное кольцо с присыпкой из жареного арахиса, покрытая ровной темно-шоколадной глазурью песочная же полоска со слоем повидла, румяные сочники, слоеные пирожки с ароматным фаршем… Глаза разбегаются. Выбрал в итоге «Столичный» салат с крупными кусками отварной говядины и удивительно вкусным, как я уже успел выяснить, майонезом, ромовую бабу с изюмом и традиционный кофе с молоком из высокого бака.