Сегодня он достиг этой стадии раньше обычного – я поставил себе задачу довести пробежку до пятнадцати кругов, поэтому чебуреки пошли в ход, пока я еще пыхтел, ускоряясь на последних трех кругах, а в дрему он впал аккурат к приседаниям.

Мой залет в Репино меня напугал, серьезно напугал. Вчера в гастрономе, поставив Тому в очередь в отдел, отошел к кассе и внезапно ослабел в ногах, мельком увидев размытую татуировку на заросшем рыжей шерстью тыле чьей-то кисти, и лишь через пару секунд рисунок сложился в штурвал. За эти две несчастные секунды я успел чуть провалиться на шаге из-за дрогнувшего колена, задохнуться и глубоко вдохнуть, почувствовать удар сердца по адамову яблоку и вспыхнувшие жаром щеки. А сегодня ночью во сне пришел четвертый, бесцветный, словно отбракованный снимок, недодержанный в проявителе начинающим фотографом, и предвкушающе мне улыбнулся. Я проснулся в воздухе над кроватью, изогнутый дугой, и потом долго успокаивал грохочущее на всю квартиру сердце.

Прошел по краю, чудом…

Не готов я еще к таким эскападам. Да и на фиг они не нужны, особенно здесь, в СССР, где я свой, родной и моя милиция меня бережет. А вот на Диком Западе мне придется первое время плавать у дна и рисковать. Поэтому надо за оставшиеся четыре-пять месяцев поставить себе хоть минимальную самооборону, с учетом того, что я сейчас быстрый, но легкий. Решено – подтягиваю себе бой.

Приняв решение, я повеселел и, неторопливо наклоняясь к заброшенной на спинку скамейки ноге, уже со спокойной душой вернулся к короткому тексту следующего письма. Ничего особого, наработка авторитета, пока у меня еще есть для этого материал, да попытка проложить ложный след. Мол, дорогой товарищ Григоренко, 13 июля в Нью-Йорке внезапно случится отключение электричества на двадцать пять часов и будет очень-очень мутно. Вашим коллегам из Первого главного управления ничего в федеральных агентствах взять под шумок не надо? А 27 августа в центре электронной разведки, что, как вы знаете, расположен на трех последних этажах посольства США в Москве, серьезно полыхнет, да так, что сверхсекретная документация АНБ разлетится по соседним улочкам – готовьте батальон энтомологов с сачками.

Улыбаясь, формулирую в уме причину предстоящих происшествий:

«…как вероятный косвенный результат наших запланированных воздействий в иных сферах.

Искренне Ваш, Квинт Лициний Спектатор».

Представляю, как КГБ будет выискивать маленьких зеленых человечков, и настроение ползет вверх, словно столбик термометра в последние дни. Теперь, даже если как-то меня локализуют, то пять раз подумают, прежде чем лезть, и будут особо деликатны. Но лучше все же до этого не доводить…