Я расправил плечи и, щурясь, посмотрел вверх. В пронзительно-голубом небе беззвучно скользили редкие облака, какая-то крупная птица, может, орел, а может, и ястреб, расправив крылья, нарезала круги над лагерем. «Эх, хорошо как!» — с этой мыслью я отпрыгнул метра на полтора вправо, заставляя бросившегося на меня немца «провалиться» и одновременно уходя из зоны досягаемости его булавы. Немцы из числа зрителей заулюлюкали. Я бросил быстрый взгляд на крыльцо караульного помещения. «О, порядок!» — судя по немного неестественной позе пулеметчика, сидевшего, привалившись к широкому плечу командира, мужики уже играли по полной.

Мой противник сделал очередной ход. Пара коротких шагов по направлению ко мне, а затем — рывок в сторону «артиллериста». Я понял, что не успеваю перехватить Шлосса! Но раненый парень сам оказался не лыком шит — он припустил бегом вокруг площадки, и шипастая дубинка с воем рассекла воздух сантиметрах в пятнадцати у него за спиной!

Я напряг память и выкрикнул, обращаясь к нашему противнику:

— Hey! Schweinehund! Willst du endlich kampfen oder bist du auf der Hasenjagd?[88]

Кто-то из немцев заржал, а Шлосс, похоже, разозлился по-настоящему. Мы быстро пошли навстречу друг другу. В тот момент, когда нас разделяло метра два, немец решил воспользоваться своим преимуществом и, хекнув, нанес удар. Шипастая дубинка устремилась ко мне по широкой горизонтальной дуге…

Как говаривал один из моих наставников, «чтобы поймать предмет, надо просто протянуть руку». И заставлял нас делать одно крайне занятное упражнение: вы встаете лицом к стене в двух-трех метрах от нее, а ваш партнер начинает кидать в стену теннисные мячики. Ваша задача — поймать их после отскока. После трех лет упражнений реакция улучшается настолько, что мне удавалось ловить мяч, когда он летел еще к стене. А тут дубинка, траекторию которой можно определить по положению медленно движущегося плеча. Ха! И моя правая рука бросила в лицо немцу скатанный ремень, а левая перехватила палицу чуть ниже шипастой «головы». Сам же я развернулся к противнику правым боком. Освободившаяся правая подбивает локоть одноименной руки противника вверх и тут же бьет наотмашь в подмышку. Немца скрючивает, а дубинка оказывается у меня. Пируэт — и я стою за спиной у немца. «Хм, а это что за знакомые хлопки доносятся откуда-то из-за караулки?» — и, перехватив с проворотом дубинку, я пинаю Шлосса в почку.

Крик «Стоять!» переводчика сливается с пистолетным выстрелом у меня за спиной, а с одной из вышек, раскинув руки, рушится вниз головой часовой.