– Тьфу, трепло ты все-таки Витя! – буркнул Меркулов, заторопившись к выходу из кухни.

Впрочем, Павлу показалось, что заместитель наркома смутился – может, оттого и вышел.

Усевшись на стул верхом, Виктор начал бегло просматривать сборник.

– Хм, кабатчина какая-то… О, а это Есенин! Но тоже, по большому счету, кабатчина. А вот это неплохо! – Страницы он перелистывал настолько быстро, что Павел вначале подумал, что тот вообще не читает!

– И каково твое мнение, Витя? – Шагов Меркулова, обутого в мягкие домашние тапочки они не услышали: Ильин был слишком занят чтением, а Судоплатов – наблюдением за ним. Даже не столько наблюдением, сколько попытками угадать по редким замечаниям и междометиям, что же там в тетради такое.

– А? Винегрет какой-то на злободневные темы!

– А кто писал, сказать можешь? – Замнаркома поставил на стол бутылку армянского конька и три серебряные стопочки.

– Нет, большинство этих творений мне до этого не попадались, если не считать Есенина, конечно.

– Есенин? А что?

с выражением продекламировал Ильин. Чувствовалось, что искусством декламации он владеет.

– Витя, а ты не знаешь случайно, на музыку это кто-нибудь клал? – задумчиво спросил Меркулов.

– Нет. По крайней мере, я песню на эти стихи не слышал. А мелодия у нее какая?

– Вообще-то то, что ты держишь сейчас в руках, именно что сборник песен. Мелодии, к сожалению, наши источники записывать не обучены.

– Действительно, жаль. – Ильин закрыл тетрадь.

– Если вам интересно, то и мелодии можно добыть! – Судоплатов пододвинул к себе песенник.

И хозяин дома, и «искусствовед» с удивлением уставились на него.

– Мой человек сейчас находится в отряде, с которым много контактировали авторы вот этого, – он поднял тетрадь. – И говорит, что многие песни среди тамошних бойцов популярны. Так что можно постараться.

– Это хорошо. – Меркулов откупорил бутылку. – Виктор, я так пока и не услышал твоего мнения. Стоящие песни?

– Ты налей вначале, товарищ комиссар третьего ранга. Как в сказках заведено? Накорми, напои, а потом уж и в печку суй!

Вместо ответа начальник ГУГБ разлил по рюмкам коньяк, поставил бутылку.